Статья 398 ГК РФ (действующая редакция). Последствия неисполнения обязательства передать индивидуально-определенную вещь

В случае неисполнения обязательства передать индивидуально-определенную вещь в собственность, в хозяйственное ведение, в оперативное управление или в возмездное пользование кредитору последний вправе требовать отобрания этой вещи у должника и передачи ее кредитору на предусмотренных обязательством условиях. Это право отпадает, если вещь уже передана третьему лицу, имеющему право собственности, хозяйственного ведения или оперативного управления. Если вещь еще не передана, преимущество имеет тот из кредиторов, в пользу которого обязательство возникло раньше, а если это невозможно установить, — тот, кто раньше предъявил иск.

Вместо требования передать ему вещь, являющуюся предметом обязательства, кредитор вправе потребовать возмещения убытков.

Комментарий к Ст. 398 ГК РФ

1. Комментируемая статья устанавливает особые последствия для должника, который не осуществляет предусмотренные договором действия, направленные на передачу кредитору вещи. Кредитор приобретает право требовать отобрания вещи у должника и передачи ему на условиях, предусмотренных договором. Представляется, что данное право требования может быть реализовано как во внесудебном, так и в судебном порядке, поскольку иное нормами комментируемой статьи не установлено.

2. Гипотеза комментируемой статьи охватывает только индивидуально-определенные вещи. По нашему мнению, под эту категорию подпадают и вещи индивидуализированные, т.е., по сути своей, родовые, но для конкретной цели выделенные из ряда подобных.

3. Далее ответим на вопрос: какие именно сделки подпадают под регламентацию данной статьи? Прежде всего это сделки, направленные на передачу вещи в собственность, хозяйственное ведение, оперативное управление. Иначе говоря, это сделки, которые оформляют договоры купли-продажи, мены, дарения, ренты, субъектом которых могут быть как юридическое лицо — собственник, так и унитарное предприятие и учреждение (для последних, естественно, необходимо соблюдение всех правил заключения договоров, установленных для них ГК). Кроме того, под нормы комментируемой статьи подпадают договоры, опосредующие передачу имущества в пользование. К таковым относятся договоры имущественного найма (аренды), жилищного найма.

Здесь мы сталкиваемся с неким недостатком юридической техники комментируемой статьи, который состоит в том, что она сформулирована как императивная. На самом деле иная регламентация может быть установлена законом. Так, в частности, при некоторых обстоятельствах даритель вправе отказаться от передачи одаряемому обещанного дара (ст. 577 ГК). Кроме того, думается, что в рамках общей возможности устанавливать в договоре основания одностороннего отказа от его исполнения можно обосновать и договорные исключения из норм комментируемой статьи.

4. Право требовать отобрания у должника предмета обязательства прекращается передачей вещи третьему лицу, имеющему право собственности, хозяйственного ведения, оперативного управления. Эта норма комментируемой статьи корреспондирует с нормой п. 1 ст. 223 ГК РФ, в соответствии с которой право собственности у приобретателя вещи по договору возникает с момента ее передачи. Комментируемая статья не отвечает на вопросы: применяются ли ее нормы к передаче недвижимого имущества и прекращается ли право требовать отобрания вещи, если она передана третьему лицу, которое права собственности не имеет, поскольку вещь является недвижимой, т.е. право собственности на нее возникает только с момента государственной регистрации прав либо сделки? Из буквального толкования комментируемых норм можно сделать вывод, что применяются они только к движимому имуществу. Исходя из сути отношений представляется необходимым применять расширительное толкование, в рамках которого относить данные нормы к любым вещам — как к движимым, так и к недвижимым.

5. Нормы комментируемой статьи создают преимущественное право, которое возникает в ситуациях, когда должник обязался передать одну и ту же индивидуально-определенную вещь одновременно нескольким субъектам (при этом вещь реально не передана). Данное преимущественное право является двухступенчатым. Во-первых, принимается во внимание дата возникновения обязательства. Преимущественным правом отобрать вещь обладает тот кредитор, обязательство передать вещь которому возникло раньше. Во-вторых, субсидиарное — если невозможно определить дату возникновения обязательства, то учитывается второй критерий — определение преимущества по дате подачи иска в суд. Думается, здесь необходимо применить ограничительное толкование и учитывать дату подачи только надлежаще оформленного иска, соответственно, правом отобрать вещь будет обладать первый истец.

6. Нормы комментируемой статьи сформулированы альтернативно: кредитор по своему усмотрению вправе выбрать, что требовать: либо отобрания у должника предмета обязательства, либо возмещения убытков. Следует уточнить, что альтернативность затрагивает убытки, вызванные неисполнением обязательства. Если речь идет об убытках, возникших вследствие реализации права на отобрание вещи, думается, они возмещению подлежат.

Таким образом, мы видим еще одно основание прекращения права требования передачи кредитору предмета обязательства — заявление или требование возмещения убытков. В связи с этим возникает вопрос: каковы пределы свободы воли кредитора в реализации возможностей, предоставленных ему комментируемой статьей, или, иначе говоря, имеет ли кредитор, заявивший о возмещении убытков, право отказаться от этого требования и вернуться к требованию об отобрании вещи? Ответ на этот вопрос зависит от правовой квалификации заявления о возмещении убытков. Если мы будем утверждать, что это сделка, причем сделка односторонняя, то, следовательно, ее и отменить можно в одностороннем порядке. Если квалифицировать это заявление как иной юридический факт, то, поскольку закон не предоставляет возможности сделать противоположное заявление, мы будем считать, что оно не имеет юридической силы.