Апелляционное определение № 33-19736/2015 от 26.11.2015 Санкт-Петербургского городского суда (Город Санкт-Петербург)

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОРОДСКОЙ СУД

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда в составе

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционную жалобу Атамановой Н.О. на решение Фрунзенского районного суда Санкт-Петербурга от 21 июля 2015 года по делу №2-864/15 по иску Атамановой Н.О. к Семченко Е.О. о признании завещаний недействительными.

Заслушав доклад судьи Рогачева И.А., объяснения истицы Атамановой Н.О., поддержавшей апелляционную жалобу, и представителя ответчицы адвоката Алферовой Н.А., возражавшей против удовлетворения жалобы, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Атаманова Н.О. обратилась в суд с требованиями о признании недействительными завещаний, совершенных её матерью К., умершей 05.03.2014 г.:

— завещания от 24.02.2008 г., удостоверенного нотариусом Санкт-Петербурга А., в соответствии с которым К. из принадлежащего ей имущества завещала квартиру по адресу &lt,адрес&gt,, ответчице Семченко Е.О. – сестре истицы, а ? долю квартиры по адресу &lt,адрес&gt, – истице Атамановой Н.О. (л.д.89),

— завещания от 26.04.2013 г., удостоверенного Б. – и.о. нотариуса Санкт-Петербурга А., в соответствии с которым К. из принадлежащего ей имущества завещала Семченко Е.О. земельный участок и расположенный на нем садовый дом с хозяйственными постройками по адресу: &lt,адрес&gt, (л.д.88).

В обоснование своих требований истица ссылалась на наличие оснований сомневаться в подлинности завещаний, а также на неспособность последней понимать значение своих действий и руководить ими в момент составления завещаний вследствие приема сильнодействующих лекарственных препаратов в процессе лечения онкологического заболевания, на противоречие содержания завещаний устному волеизъявлению матери, которая при жизни ничего не хотела делить между дочерями, планировала, что садовым домом будут пользоваться её внуки – дети истицы, при этом квартира на &lt,адрес&gt, была приобретена с использованием денежных средств истицы, без участия Семченко Е.О.

Решением Фрунзенского районного суда Санкт-Петербурга от 21.07.2015 г. в удовлетворении требований Атамановой Н.О. отказано.

В апелляционной жалобе истица просит отменить принятое судом решение, считая его необоснованным и не соответствующим нормам процессуального права, указывая на недостоверность заключения посмертной судебной психиатрической комиссионной экспертизы, положенного в основу выводов суда по существу спора, проведение экспертизы с нарушением норм процессуального права – без согласования с судом увеличенных сроков исследования, неполноту и противоречивость заключения экспертов. Истица также ссылается на неправомерное рассмотрение дела в её отсутствие, несмотря на заявленное ею ходатайство об отложении судебного разбирательства.

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия не находит оснований для её удовлетворения.

Как усматривается из имеющихся в деле документов и не оспаривается истицей в апелляционной жалобе, она была заблаговременно извещена о судебном заседании, назначенном на 21.07.2015 г. после возобновления производства по делу в связи с поступлением заключения судебной экспертизы, телефонограммой от 30.06.2015 г. (л.д.185, 191).

13.07.2015 г. в суд поступило ходатайство истицы об отложении рассмотрения дела на более позднюю дату, мотивированное тем, что она не может явиться в суд в назначенное время по личным обстоятельствам и по причине проживания до 15.08.2015 г. в другом регионе (&lt,адрес&gt,) – л.д.193).

В силу ч.1 ст.167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации лица, участвующие в деле, обязаны известить суд о причинах неявки и представить доказательства уважительности этих причин.

Абзацем вторым части 2 той же статьи предусмотрено, что в случае, если лица, участвующие в деле, извещены о времени и месте судебного заседания, суд откладывает разбирательство дела в случае признания причин их неявки уважительными.

Согласно части 3 той же статьи суд вправе рассмотреть дело в случае неявки кого-либо из лиц, участвующих в деле и извещенных о времени и месте судебного заседания, если ими не представлены сведения о причинах неявки или суд признает причины их неявки неуважительными.

В данном случае у суда не имелось оснований для признания причины неявки Атамановой Н.О. уважительной, поскольку ни на какие конкретные личные обстоятельства, препятствующие явке в суд, она не указала, необходимость пребывания в &lt,адрес&gt, в период судебного разбирательства по её иску никак не обосновала.

Кроме того, даже при наличии уважительной причины неявки истицы в судебное заседание факт рассмотрения дела судом в её отсутствие сам по себе не является основанием для вывода о незаконности принятого решения. Данное обстоятельство позволяло бы истице только настаивать на исследовании судом апелляционной инстанции тех или иных дополнительных доводов и доказательств, которые она не имела возможности представить в суд первой инстанции (ч.1 ст.327.1 ГПК РФ).

Однако доводы апелляционной жалобы о неполном исследовании судом обстоятельств дела и их неправильной оценке, а также о неполноте и недостоверности экспертного заключения, не учитывающего существенную информацию о состоянии здоровья К., судебная коллегия считает несостоятельными.

В силу пункта 1 ст.1131 Гражданского кодекса Российской Федерации при нарушении положений Кодекса, влекущих за собой недействительность завещания, в зависимости от основания недействительности, завещание является недействительным в силу признания его таковым судом (оспоримое завещание) или независимо от такого признания (ничтожное завещание).

По смыслу этой нормы завещание может быть признано недействительным в том числе по общим основаниям, установленным для признания недействительными оспоримых сделок.

Факт подписания завещаний К. в апелляционной жалобе истицы не оспаривается, никаких доказательств, опровергающих данный факт, при наличии предусмотренного законом нотариального удостоверения завещаний, Атаманова Н.О. не представила.

В силу пункта 1 ст.177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

Поскольку разрешение вопроса о способности наследодателя понимать значение своих действий и руководить ими требует специальных познаний в области психиатрии, определением суда от 05.03.2015 г., вынесенным в судебном заседании с участием истицы, была назначена посмертная судебная психиатрическая экспертиза, на разрешение которой, помимо соответствующего основного вопроса, с учетом доводов искового заявления Атамановой Н.О. был поставлен в том числе вопрос о влиянии лекарственных препаратов, назначенных К. в связи с имевшимся у неё заболеванием (в том числе психотропных и наркотических), на совершение юридически значимых действий 24.02.2008 г. и 26.04.2013 г. (л.д.156-159).

По заключению судебной психиатрической экспертизы от 28.04.2015 г. (л.д.186-190) К. в момент составления и подписания завещаний 24.02.2008 г. и 26.04.2013 г. на фоне соматических заболеваний &lt,…&gt, обнаруживала признаки органического астенического расстройства в связи со смешанными заболеваниями &lt,…&gt,), психическим расстройством, которое бы лишало её способности понимать значение своих действий и руководить ими, она на страдала.

Данный вывод мотивирован ссылкой на содержание представленной медицинской документации, из которой следует, что у К. выявлено онкологическое заболевание, среди жалоб в 2008-2009 гг. указаны общая слабость, быстрая утомляемость, какие-либо психические нарушения в записях отсутствуют. В апреле 2012 года неврологом диагностированы &lt,…&gt, однако данных за интеллектуально-мнестическое снижение, изменения личности либо психотическую симптоматику в медицинской документации на юридически значимые периоды нет. Лишь перед смертью в 2014 году в результате прогрессирования онкологического заболевания и раковой интоксикации у неё выявлялось неадекватное поведение с эмоциональной лабильностью, психомоторным возбуждением, назначался нейролептик галоперидол. Показания свидетелей также не содержат данных за наличие у неё клинически очерченного психического заболевания.

По медицинской документации К. проходила лечение медицинскими препаратами в терапевтических дозах, наркотические средства не назначались, психическое расстройство, которое бы повлияло на совершение юридически значимых действий, назначенные препараты не вызвали.

В соответствии с итоговым выводом экспертов К. в момент составления и подписания завещаний 24.02.2008 г. и 26.04.2013 г. могла понимать значение своих действий и руководить ими.

При этом факт проведения К. с апреля 2012 г. специфического системного лечения препаратами сунитиниб (сутент 50 мг) с апреля по ноябрь 2012 г. и эверолимус (афинитор 10мг) с декабря 2012 г. по апрель 2013 г., на который указано в справках ГБУЗ Ленинградского областного клинического диспансера от 12.02.2015 г. и 23.04.2013 г. (л.д.145-146, 151), нашел свое отражение в заключении судебной экспертизы (л.д.188) и был оценен экспертами наряду с другими данными о проводившемся лечении, именно к этим обстоятельствам относится приведенный выше вывод экспертов о том, что К. проходила лечение медицинскими препаратами в терапевтических дозах, наркотические средства не назначались, психическое расстройство, которое бы повлияло на совершение юридически значимых действий, назначенные препараты не вызвали (ответ на вопрос №3, поставленный в определении суда о назначении судебной экспертизы).

Таким образом, необоснованными являются доводы апелляционной жалобы истицы о том, что экспертами не дано должной оценки влиянию проводившегося лечения на способность К. понимать значение своих действий и руководить ими.

В свою очередь, ни на какие доказательства, опровергающие данную экспертами оценку влияния лекарственных препаратов на состояние наследодателя, в том числе на какие-либо источники информации о действии лекарственных препаратов, истица в апелляционной жалобе не ссылается.

Довод апелляционной жалобы о том, что завещание от 24.02.2008 г. было составлено в период, когда К. согласно медицинской документации находилась в стационаре, где ей 24.03.2008 г. была выполнена операция, сам по себе не ставит под сомнение её психическое состояние в момент совершения завещания, в свою очередь, заключение судебной экспертизы, в котором указанное обстоятельство отражено, основано на том, что в соответствующей медицинской документации отражены лишь данные об общей слабости, быстрой утомляемости, при отсутствии записей о каких-либо психических нарушениях (л.д.187).

Предположение о том, что в период лечения в стационаре, подготовки и проведения операции (с применением анестезии) состояние К. влияло на её способность понимать значение своих действий и руководить ими, на чем настаивает в апелляционной жалобе истица, не могло быть положено в основу экспертного заключения, не будучи подтверждено какими-либо объективными данными.

Доводов о неполноте медицинской документации, предоставленной в распоряжение экспертов, истицей также не приведено, на необходимость исследования тех или иных дополнительных документов она в апелляционной жалобе не ссылается и мотивированного ходатайства о проведении повторной судебной экспертизы не заявила.

Заявленное истицей в суде апелляционной инстанции ходатайство о приобщении к делу документов, касающихся рассмотрения её обращений в органы прокуратуры в сентябре 2015 г. по поводу обстоятельств проведения судебной экспертизы, отклонено судебной коллегией, поскольку данные документы не являются доказательствами по делу в смысле ст.55 ГПК РФ, при этом стороны, независимо от результатов проверки, вправе самостоятельно приводить доводы, опровергающие доказательства, исследованные судом, и представлять дополнительные доказательства при соблюдении условий, предусмотренных ч.1 ст.327.1 ГПК РФ.

Из материалов дела следует, что до разрешения судом вопроса о назначении экспертизы с участием сторон осуществлялся сбор необходимых медицинских документов, стороны имели возможность предоставить суду всю имеющуюся информацию о случаях оказания медицинской помощи наследодателю (л.д.60, 63-73, 127-148, 150-151, 162-183).

Из материалов дела также усматривается, что 07.04.2015 г. гражданское дело было возвращено в суд без проведения экспертизы с указанием на необходимость представления медкарты амбулаторного больного №… из ГБУЗ Городской поликлиники №52 и медкарты амбулаторного больного №… из ФГБУ «СПб НИИФ» (л.д.184), однако эти документы в дальнейшем были представлены, приложены к материалам настоящего дела, их содержание отражено в заключении судебной экспертизы.

Довод апелляционной жалобы относительно длительности проведения судебной экспертизы и отсутствия согласования сроков с судом сам по себе не дает оснований для сомнений в достоверности заключения.

Ссылаясь на отсутствие в экспертном заключении расшифровки специальных терминов, истица в апелляционной жалобе не приводит никаких доводов о том, какие именно термины нуждаются в расшифровке, какие использованы неправильно и каким образом это влияет на обоснованность заключения.

Заключение судебной экспертизы оценено судом в соответствии с частями 1-4 ст.67 ГПК РФ, судом учтена высокая квалификация экспертов, их заключение правильно признано достаточно убедительным и достоверным, не противоречащим никаким иным доказательствам, представленным в суд, в том числе показаниям допрошенных судом свидетелей П. и Н., которые никакой значимой информации о состоянии здоровья наследодателя в периоды, к которым относится составление завещаний, не дали (л.д.153-155).

В свою очередь, доводы истицы и показания свидетеля П. относительно высказывавшегося К. намерения разделить свое имущество поровну между дочерями не исключают возможности изменения её намерения при совершении завещаний. В силу пункта 1 ст.1118 ГК РФ распорядиться имуществом на случай смерти можно только путем совершения завещания.

При таком положении суд правильно признал недоказанными основания иска, предъявленного Атамановой Н.О.

Что касается довода истицы о её участии своими средствами в приобретении квартиры на &lt,адрес&gt,, то это обстоятельство не опровергает принадлежность квартиры на праве собственности наследодателю и её право распорядиться ею.

Таким образом, принятое судом решение является законным и обоснованным, оснований для его отмены по доводам апелляционной жалобы не имеется.

Судебная коллегия отмечает, что в резолютивной части решения судом разрешены также процессуальные вопросы, не относящиеся к существу спора: постановлено отменить меры обеспечения иска в виде ареста, наложенного на наследственное имущество определением суда от 10.10.2014 г., что не соответствует нормам ч.1 ст.194, ст.ст.196 и ст.198 ГПК РФ.

Как разъяснено в пункте 13 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19.12.2003 г. №23 О судебном решении, недопустимо включение в резолютивную часть решения выводов суда по той части исковых требований, по которым не принимается постановление по существу (статьи 215, 216, 220 — 223 ГПК РФ). Эти выводы излагаются в форме определений (статья 224 ГПК РФ), которые должны выноситься отдельно от решений. Вместе с тем необходимо иметь в виду, что включение указанных выводов в решение само по себе не является существенным нарушением норм процессуального права и не влечет по этому основанию его отмену в кассационном (апелляционном) и надзорном порядке.

Данное разъяснение, исходя из его смысла, подлежит учету не только в случаях оставления судом части исковых требований без рассмотрения, прекращения или приостановления производства по делу, но и при разрешении судом иных вопросов, не относящихся к существу спора.

Принимая во внимание, что согласно части 3 ст.144 ГПК РФ в случае отказа в иске принятые меры по обеспечению иска сохраняются до вступления в законную силу решения суда, однако судья или суд одновременно с принятием решения суда или после его принятия может вынести определение суда об отмене мер по обеспечению иска, судебная коллегия полагает, что по существу вывод суда об отмене обеспечения иска не противоречит закону и не нарушает интересов сторон, при этом прекращение действия обеспечительных мер возможно только после вступления решения в законную силу.

Учитывая изложенное, руководствуясь ст.328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Фрунзенского районного суда Санкт-Петербурга от 21 июля 2015 года по настоящему делу оставить без изменения, апелляционную жалобу Атамановой Н.О. – без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: