Судья Лизак А.А. дело № 33-7308/2018
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
город Ставрополь 19 сентября 2018 года
Судебная коллегия по гражданским делам Ставропольского краевого суда в составе:
председательствующего судьи Мирошниченко Д.С.,
судей: Минаева Е.В., Фоминова Р.Ю.,
при секретаре судебного заседания Быкадоровой Д.С.,
рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционным жалобам истца Глуховой Е.С. и ее представителя Межуева О.В. на решение Буденновского городского суда Ставропольского края от 27 июня 2018 года по делу по исковому заявлению Глуховой Е.С. к Кривошееву С.В. о признании завещания Кривошеевой В.П. от 11.05.2017 недействительным, признании недействительным (ничтожным) договор дарения от 25.05.2017, заключённого между Кривошеевой В.П. и Кривошеевым С.В., о применении последствий их недействительности,
заслушав доклад судьи Мирошниченко Д.С.,
установила:
Глухова (Кривошеева) Е.С. обратилась в суд с исковым заявлением, впоследствии уточненным, к Кривошееву С.В. о признании завещания Кривошеевой В.П. от 11.05.2017 недействительным, признании недействительным (ничтожным) договора дарения от 25.05.2017, о применении последствий их недействительности.
В обоснование заявленных требований указано, что истец с момента рождения проживала по адресу: Будённовский район, с. Прасковея, ул. <,…>,, д. <,…>,, кв. <,…>, со своей бабушкой Кривошеевой В.П., помогая ей по хозяйству и ухаживая за ней в периоды заболевания. <,…>, Кривошеева В.П. скончалась.
12.06.2016 Кривошеевой В.П. составлено завещание, согласно которому Кривошеевой Е.С. завещаны земельный участок и квартира, находящиеся по вышеуказанному адресу. При этом на момент составления данного завещания каких-либо обстоятельств, ставящих под сомнение физическое и психическое состояние здоровья Кривошеевой В.П., не имелось.
07.11.2017 Глухова Е.С. обратилась с заявлением о принятии наследства по завещанию после смерти Кривошеевой В.П. к нотариусу и в этот же день получен ответ, согласно которому ей отказано в выдаче свидетельства о праве на наследство в связи с тем, что на всё свое имущество Кривошеева В.П. 11.05.2017 составила новое завещание не в её пользу.
На момент составления завещания от 11.05.2017 Кривошеева В.П. длительное время болела с диагнозом: «…» (…). В связи с ухудшением состояния здоровья и постоянными непрекращающимися болями 13.04.2017 врачом-онкологом был назначен обезболивающий препарат, который относится к группе наркотических анальгетиков.
Согласно выписке из ЕГРН право собственности на квартиру по адресу: Буденновский район, с. Прасковея, ул. <,…>,, д. <,…>,, кв. <,…>,, зарегистрировано 02.06.2017 за Кривошеевым С.В., то есть до смерти Кривошеевой В.П.
Истец считает, что на момент составления завещания от 11.05.2017 Кривошеева В.П. не могла понимать значение своих действий и руководить ими в связи с физическим и психическим состоянием здоровья.
Глухова Е.С. просила суд: признать недействительным (ничтожным) завещание Кривошеевой В.П. от 11.05.2017, признать право Глуховой (Кривошеевой) Е.С. на принятие наследства по завещанию Кривошеевой В.П. от 12.06.2016 в соответствии с ч. 3 ст. 1130 ГК РФ, применить последствия недействительности ничтожных сделок: признать недействительной запись в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним о государственной регистрации права собственности на недвижимое имущество, расположенное по адресу: Буденновский район, с. Прасковея, ул. <,…>,, д. <,…>,, кв. <,…>,.
После увеличения исковых требований истец, помимо вышеизложенных требований, просила также признать недействительным (ничтожным) договор дарения от 25.05.2017, заключенный между Кривошеевой В.П. и Кривошеевым С.В., применить последствия недействительности, ничтожности данного договора, взыскать с Кривошеева С.В. расходы по уплате государственной пошлины в размере 6907,86 руб., взыскать с Кривошеева С.В. расходы по оплате услуг адвоката в размере 30000,00 руб.
Решением Буденновского городского суда Ставропольского края от 27 июня 2018 года оставлены без удовлетворения исковые требования.
В апелляционных жалобах Глухова Е.С. и ее представитель Межуев О.В. просят решение суда отменить, дело передать на новое рассмотрение в суд первой инстанции в другом составе. В обоснование доводов жалоб ссылаются на то, что на момент составления нового завещания и заключения договора дарения Кривошеева В.П. страдала психическим расстройством. Полагают, что судом не дана надлежащая оценка медицинским документам, свидетельствующим о заболеваниях Кривошеевой В.П., суд не вызвал и не допросил врачей, наблюдавших Кривошееву В.П. Кроме того, стороной истца в обоснование доводов жалоб приложена рецензия на заключение судебно-психиатрической комиссии экспертов.
Исследовав материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, выслушав лицо участвующее в деле, проверив законность и обоснованность обжалуемого решения, судебная коллегия приходит к следующему.
Как установлено судом и следует из материалов дела, 12.07.2016 Кривошеевой В.П. составлено завещание, согласно которому Кривошеевой (в настоящее время Глуховой) Е.С. завещаны земельный участок и квартира, находящиеся по адресу: Буденновский район, с. Прасковея, ул. <,…>,, д. <,…>,, кв. <,…>,, Кривошееву С.В. завещаны земельный участок и жилой дом по адресу: Буденновский район, с. Прасковея, ул. <,…>,, д. <,…>,.
11.05.2017 Кривошеевой В.П. составлено завещание, согласно которому все свое имущество она завещает Кривошееву С.В. <,…>, Кривошеева В.П. умерла, что подтверждается свидетельством о смерти.
Согласно выписке из единого государственного реестра недвижимости об основных характеристиках и зарегистрированных правах на объект недвижимости, право собственности на квартиру расположенную по адресу: Буденновский район, с. Прасковея, ул. <,…>,, д. <,…>,, кв. <,…>,, зарегистрировано 02.06.2017 за Кривошеевым С.В., то есть до смерти Кривошеевой В.П.
Право собственности на оспариваемое имущество у ответчика Кривошеева С.В. возникло на основании договора дарения от 25.05.2017, заключенного между Кривошеевой В.П. и Кривошеевым С.В.
Обращаясь в суд с настоящим иском, Глухова Е.С. просила признать завещание от 11.05.2017 и договор дарения от 25.05.2017 недействительными и применении последствий недействительности сделок, поскольку на момент составления и подписания указанных сделок Кривошеева В.П. не отдавала отчет своим действиям и не могла ими руководить.
8 (812) 467-95-35 (Санкт-Петербург и ЛО)
8 (800) 302-76-91 (Регионы РФ)
Разрешая спор и отказывая в удовлетворении исковых требований Глуховой Е.С., суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии бесспорных доказательств того, что Кривошеева В.П. на момент составления завещания от 11.05.2017 и заключения договора дарения от 25.05.2017 находилась в состоянии, в котором она не могла понимать значение своих действий и руководить ими.
В силу статьи 218 ГК РФ в случае смерти гражданина право собственности на принадлежавшее ему имущество переходит по наследству к другим лицам в соответствии с завещанием или законом. В силу пункта 1 статьи 1119 ГК РФ завещатель вправе по своему усмотрению завещать имущество любым лицам, любым образом определить доли наследников в наследстве, лишить наследства одного, нескольких или всех наследников по закону, не указывая причин такого лишения, а в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом, включить в завещание иные распоряжения. Завещатель вправе отменить или изменить совершенное завещание в соответствии с правилами статьи 1130 настоящего Кодекса.
Свобода завещания ограничивается правилами об обязательной доле в наследстве (статья 1149).
Как следует из содержания пункта 2 статьи 1130 ГК РФ, завещатель вправе посредством нового завещания отменить прежнее завещание в целом либо изменить его посредством отмены или изменения отдельных содержащихся в нем завещательных распоряжений.
Последующее завещание, не содержащее прямых указаний об отмене прежнего завещания или отдельных содержащихся в нем завещательных распоряжений, отменяет это прежнее завещание полностью или в части, в которой оно противоречит последующему завещанию.
Из буквального толкования положений пункта 2 статьи 1130 ГК РФ следует, что завещание Кривошеевой В.П. от 11.05.2017, не содержащее прямых указаний об отмене прежнего завещания от 12.07.2017, отменило это прежнее завещание, так как касалось всего имущества наследодателя, которое она завещала своему сыну Кривошееву С.В.
Как разъяснено в абзаце 2 пункта 71 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. N 25 О применении судами некоторых положений раздела 1 части первой Гражданского кодекса РФ, оспоримая сделка может быть признана недействительной, если она нарушает права или охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку, в том числе повлекла неблагоприятные для него последствия (абзац 2 ст. 166 ГК РФ).
Согласно ст. 1131 ГК РФ, при нарушении положений ГК РФ, влекущих за собой недействительность завещания, в зависимости от основания недействительности, завещание является недействительным в силу признания его таковым судом (оспоримое завещание) или независимо от такого признания (ничтожное завещание). Завещание может быть признано судом недействительным по иску лица, права и законные интересы которого нарушены этим завещанием. Оспаривание завещания до открытия наследства не допускается. Завещание является односторонней сделкой, к нему применяются правила о недействительности сделок, предусмотренные в гл. 9 ГК РФ (ст. 166-181 ГК РФ).
Как следует из разъяснений, содержащихся в пункте 27 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.05.2012 № 9 «О судебной практике по делам о наследовании», завещания относятся к числу недействительных вследствие ничтожности при несоблюдении установленных ГК РФ требований: в том числе, обладания гражданином, совершающим завещание, в этот момент дееспособностью в полном объеме (пункт 2 статьи 1118 ГК РФ). В соответствии со статьей 177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.
С учетом изложенного, неспособность наследодателя в момент составления завещания понимать значение своих действий или руководить ими является основанием для признания завещания недействительным, поскольку соответствующее волеизъявление по распоряжению имуществом на случай смерти отсутствует.
Юридически значимыми обстоятельствами в таком случае являются наличие или отсутствие психического расстройства у наследодателя в момент составления завещания, степень его тяжести, степень имеющихся нарушений его интеллектуального и (или) волевого уровня.
Принимая решение об отказе истцу в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции обоснованно исходил из того, что стороной истца в условиях состязательности судебного разбирательства не доказан факт того, что Кривошеева В.П. в момент подписания завещания от 11.05.2017 и договора дарения от 25.05.2017 в силу своего болезненного состояния не могла понимать значение своих действий или руководить ими.
При этом судом были допрошены свидетели, исследованы медицинские документы Кривошеевой В.П., по ходатайству истца была назначена и проведена посмертная судебная психолого-психиатрическая экспертиза.
Так, для проверки доводов истца о психическом состоянии Кривошеевой В.П. на момент подписания оспариваемых сделок судом по делу была назначена посмертная судебная психолого-психиатрическая экспертиза, производство которой поручено экспертам Ставропольской краевой психиатрической больницы № 1.
Согласно выводам экспертов, изложенных в заключении посмертной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы № <,…>, от 21.05.2018, Кривошеева В.П. на момент подписания завещания 11.05.2017 и оформления договора дарения на имя Кривошеева С.В. 25.05.2017 обнаруживала психическое расстройство в форме органического расстройства личности в связи со смешанными заболеваниями.
Однако у Кривошеевой В.П. сохранялись наиболее важные психические функции: способность к мыслительной деятельности, целенаправленность поступков, сохранность критических, прогностических и морально-этических свойств личности. Она придерживалась своих прежних установок, правильно ориентировалась в вопросах повседневной жизни и в быту. Нарушений смыслового понимания речи и письма не обнаруживалось, полного нарушения адаптации не наблюдалось.
У Кривошеевой В.П. изменения психики не сопровождались грубым снижением интеллектуально-мнестических, эмоционально-волевых, критических и прогностических функций, какими-либо психотическими расстройствами и не оказывали существенного влияния на её способность адекватно оценивать ситуацию и прогнозировать последствия своих юридически значимых действий. Препараты Трамадол и Фентанил были назначены в дозах, не превышающих терапевтические. На момент подписания завещания 11.05.2017 и оформления договора дарения на имя Кривошеева СВ. 25.05.2017 Кривошеева В.П. могла понимать значение своих действий и руководить ими.
Проанализировав медицинскую документацию, в том числе медицинскую карту, и материалы гражданского дела в сопоставлении со свидетельскими показаниями, комиссия экспертов пришла к выводу о том, что подписание завещания Кривошеевой В.П. 11.05.2017 на Кривошеева С.В. и договора дарения 25.05.2017 на Кривошеева С.В. с учётом её актуального психического, соматического и психологического состояния, носило последовательный, обдуманный, мотивированный и рациональный характер для Кривошеевой В.П.
Таким образом, из указанного заключения экспертизы следует, что на момент составления завещания от 11.05.2017 и заключения договора дарения от 25.05.2017, Кривошеева В.П. понимала значение своих действий и могла ими руководить, в связи с чем у суда не имелось правовых оснований для удовлетворения исковых требований Глуховой Е.С. о признании недействительным завещания от 11.05.2017, удостоверенного врио нотариуса Кайвановым А.В.
Оснований не доверять заключению посмертной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы у суда не имелось, поскольку оно является допустимым по делу доказательством, содержит подробные описания проведенных исследований со ссылкой на учтенные при ее производстве медицинские документы Кривошеевой В.П., сделанные в результате их выводы и ответы на поставленные судом вопросы, эксперты предупреждены об уголовной ответственности по статье 307 УК РФ за дачу заведомо ложного заключения.
Заключение экспертизы соответствует требованиям статей 55, 86 ГПК РФ, основано на имеющихся медицинских документах Кривошеевой В.П., согласовывается с письменными доказательствами и с полученными в ходе судебного разбирательства свидетельскими показаниями о состоянии здоровья и поведения Кривошеевой В.П. по состоянию на май 2017 года.
Приложенная к апелляционной жалобе рецензия на заключение экспертизы не может быть принята во внимание судебной коллегией, поскольку рецензия (заключение специалиста) № <,…>, от 25 июля 2018 года на заключение судебно-психиатрической комиссии экспертов от 08.06.2018, нельзя признать допустимым доказательством, так как в рамках проведенного исследования специалист Самохин А.Н. не был предупрежден об уголовной ответственности, рецензия не соответствует требованиям законодательства об оценочной деятельности и федеральных стандартов оценки, дача заключения специалиста на заключение эксперта действующим законодательством не предусмотрена.
Кроме того рецензия на заключение комиссии экспертов, составленная без исследования материалов дела, не соответствует предъявляемым ч. 1 ст. 71 ГПК РФ требованиям к письменным доказательствам, которые должны содержать сведения, имеющие значение для рассмотрения и разрешения дела.
Исходя из положения ст. 55 ГПК РФ, указанная рецензия на заключение эксперта не может быть принята в качестве доказательства по делу.
Рецензия на заключение судебной экспертизы не является самостоятельным исследованием, и, по своей сути, сводится к критическому, частному мнению специалиста относительно выводов комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы.
Фактически в указанной рецензии дается оценка заключению судебной экспертизы, однако согласно положениям статьи 5, части 1 статьи 67, части 1 статьи 196 ГПК РФ только суду принадлежит право оценки доказательств при разрешении гражданских дел и принятии решения.
Поэтому представленная рецензия не свидетельствует о недостоверности заключения экспертов, является лишь мнением составившего его лица.
Судебная коллегия полагает необходимым отметить, что согласно правовой позиции, изложенной в пункте 28 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19.06.2012 № 13 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции», если в апелляционных жалобе, представлении имеется ссылка на дополнительные (новые) доказательства, судья-докладчик, исходя из требований абзаца второго части 2 статьи 327 ГПК РФ, излагает их содержание и ставит на обсуждение вопрос о принятии дополнительных (новых) доказательств с учетом мнения лиц, участвующих в деле.
В силу положений ч. 2 ст. 322 ГПК РФ ссылка лица, подающего апелляционную жалобу, или прокурора, приносящего апелляционное представление, на новые доказательства, которые не были представлены в суд первой инстанции, допускается только в случае обоснования в указанных жалобе, представлении, что эти доказательства невозможно было представить в суд первой инстанции.
Из материалов дела усматривается, что 19.06.2018 в суд поступило заключение экспертизы № <,…>,, после чего определением суда от 19.06.2018 возобновлено производство по настоящему делу, назначено судебное заседание, о чем всем лицам, участвующим в деле, направлены извещения. Истец Глухова Е.С. и ее представитель Давыдов А.Б. принимали участие в судебном заседании, знали об указанном заключении комиссии экспертов.
Однако стороной истца не были представлены суду доказательства в опровержение выводов экспертного заключения, ходатайств о назначении по делу дополнительной или повторной судебно-психиатрической экспертизы стороной истца либо ходатайств об отложении судебного заседания для предоставления рецензии на заключение в суде первой инстанции не заявлено.
При таких обстоятельствах в силу положений ч. 1 ст. 327.1 ГПК РФ судебная коллегия полагает, что правовых оснований ссылаться на полученные после вынесения судебного решения от 27.06.2018 новые доказательства (а именно на рецензию на экспертное заключение) у истца не имеется.
В рамках состязательности гражданского судопроизводства бремя представления доказательств оформления завещания от 11.05.2017 и договора дарения от 25.05.2017 с пороками воли и волеизъявления, указанными в ст. 177 ГК РФ, лежит на стороне истца.
Судом первой инстанции создавались сторонам равные возможности для представления доказательств: допрошены свидетели, о которых ходатайствовали как сторона истца, так и сторона ответчика, назначена по ходатайству стороны истца посмертная комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза, истребованы письменные доказательства.
Кроме того, к участию в деле привлечен врио нотариуса Кайванов А.В., удостоверивший завещание Кривошеевой В.П. от 11.05.2017, который в судебном заседании пояснил, что при оформлении завещания из беседы с Кривошеевой В.П. было выяснено, что она желает оформить его сына Кривошеева С.В. Дополнительно сообщил, что матерью истца на его действия по факту составления данного завещания была подана жалоба в министерство юстиции, в связи с чем он по согласованию с Нотариальной палатой, самостоятельно посетил Кривошееву В.П. и еще раз выяснил ее волю на составление завещания в пользу своего сына Кривошеева С.В. В ходе разговора Кривошеева В.П. подтвердила, что действительно хочет оставить все имущество своему сыну. При этом Кривошеева В.П. понимала значение своих действий, никаких сомнений в ее «адекватности» у Кайванова А.В. не возникло.
Исходя из оценки имеющихся в деле доказательств в совокупности (заключения судебной экспертизы, показаний свидетелей, медицинских документов), судебная коллегия находит законными и обоснованными выводы суда первой инстанции о недоказанности истцом факта нахождения Кривошеевой В.П. на момент составления завещания и оформления договора дарения в таком состоянии, когда она не могла понимать значения своих действий и руководить ими, в связи с чем на законных основаниях отказал истцу в удовлетворении заявленных исковых требований.
В соответствии со ст. 12 ГПК РФ правосудие по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон. С учетом требований состязательности, в соответствии со ст. 56 ГПК РФ каждая сторона должна доказывать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом. Представленные сторонами доказательства оценены судом в совокупности со всеми материалами дела в соответствии со ст. 67 ГПК РФ. Оснований для признания произведенной судом оценки доказательств неправильной не имеется.
В целом доводы апелляционных жалоб повторно излагают позицию стороны истца, являвшуюся предметом рассмотрения суда первой инстанции, выражают несогласие с выводами суда по существу спора и содержат субъективную оценку фактических обстоятельств дела и толкование норм материального права авторами жалоб.
Нарушений норм материального либо процессуального права, являющихся основанием к отмене решения суда в соответствии со ст. 330 ГПК РФ, не имеется.
Таким образом, решение суда первой инстанции является законным, обоснованным и не подлежит отмене.
Руководствуясь ст. 327-329 ГПК РФ, судебная коллегия,
определила:
решение Буденновского городского суда Ставропольского края от 27 июня 2018 года – оставить без изменения, апелляционные жалобы Глуховой Е.С. и ее представителя Межуева О.В. – без удовлетворения.
Председательствующий
Судьи: