Решение № 2-4419/2021 от 08.10.2021 Кировского районного суда г. Омска (Омская область)

Дело № 2-4419/2021

УИД: 55RS0001-01-2021-006200-36

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

г. Омск 08 октября 2021 года

Кировский районный суд г. Омска в составе

председательствующего судьи Крутиковой А.А.,

при помощниках судьи ФИО8, ФИО9,

с участием старшего помощника прокурора Кировского АО г. Омска –ФИО10,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело

по исковому заявлению ФИО1 к ФИО2, ФИО3 о выселении,

встречным исковым заявлениям ФИО2 к ФИО1 о признании недействительными регистрационного удостоверения, договора дарения квартиры от ДД.ММ.ГГГГ,

ФИО3 к ФИО1 о признании недействительной сделки дарения квартиры от ДД.ММ.ГГГГ,

УСТАНОВИЛ:

Первоначально ФИО1 обратилась в суд с исковым заявлением к ФИО2 о признании утратившей право пользования жилым помещением, обязании освободить квартиру, в котором просила признать ФИО11 утратившей право пользования жилым помещением, расположенным по адресу по адресу: Б , а также обязать ее в течение 10 календарных дней с момента вступления решения суда в законную силу освободить квартиру от личных вещей и имущества, нажитого в период брака с ФИО2, передать все имеющиеся комплекты ключей от квартиры, расположенной по указанному адресу, уполномоченному представителю истца.

В обоснование данного иска указала, что она является собственником квартиры, расположенной по адресу: Б , на основании договора дарения, заключенного ДД.ММ.ГГГГ между ней и ее отцом ФИО2, и удостоверенного нотариусом ФИО12 Право собственности на квартиру зарегистрировано ДД.ММ.ГГГГ. С 2003 года она на постоянной основе проживает в Швейцарии. С ее разрешения в указанной квартире с 1999 года и до своей смерти, ДД.ММ.ГГГГ, проживал и был постоянно зарегистрирован ее отец ФИО2 Ей известно, что после расторжения брака с ее матерью ФИО27, отец был женат на ответчике ФИО2 Однако, последние 2 года вместе они не проживали, фактически брачные отношения между ними были прекращены, но брак не расторгли. После смерти отца у ответчика остались ключи от спорной квартиры. Она (истец) неоднократно по телефону и письменно посредством электронных писем обращалась к ответчику с просьбой освободить квартиру от принадлежащих ей вещей, а также передать все имеющиеся комплекты ключей от квартиры ее матери, ФИО27, на что был получен отказ. ФИО27 так же неоднократно обращалась к ответчику с просьбой вернуть ключи и вывезти из квартиры вещи. Однако данные просьбы были оставлены ответчиком без удовлетворения. ДД.ММ.ГГГГФИО27 от ее имени была вынуждена обратиться к участковому полицейскому. ДД.ММ.ГГГГ было получено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Из указанного постановления следует, что ответчик ключи во внесудебном порядке не вернет, поскольку считает, что имеет право на наследование части квартиры вместе со своей дочерью ФИО3, 1992 г., из постановления следует, что, по мнению ответчика, в спорной квартире находятся ее личные вещи и имущество, нажитое в период брака с ФИО2 Однако, в спорной квартире ответчик зарегистрирована не была, что подтверждается копией лицевого счета от ДД.ММ.ГГГГ. Членами одной семьи с ответчиком они не являются и никогда не являлись. Ответчик зарегистрирована по адресу: . Отказ в вывозе вещей и передаче ключей препятствуют ей (истцу) распорядиться принадлежавшим ее имуществом.

В ходе производства по делу, истец ФИО1 уточнила требования, предъявив их в том числе к ФИО3, просила выселить ФИО2 и ФИО13 из Б по в , а также обязать их в течение 10 календарных дней с момента вступления решения суда в законную силу освободить указанную квартиру от личных вещей, а также передать все имеющиеся комплекты ключей от квартиры уполномоченному представителю истца.

В связи с принятием к производству указанного уточненного искового заявления ФИО1, судом к участию в деле в качестве соответчика в рамках данного иска привлечена ФИО3

В свою очередь ответчик ФИО2 обратилась с встречным исковым заявлением к ФИО1, в котором просила признать недействительным регистрационное удостоверение от ДД.ММ.ГГГГ№, выданное МПТИУНИ ФИО2, а также признать недействительным договор дарения, заключенный ДД.ММ.ГГГГ между Шабанель Ю.И. и ФИО2, удостоверенный нотариусом ФИО12, а также свидетельство о регистрации права серии АА №, выданное Учреждением юстиции по по государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним от ДД.ММ.ГГГГ. В обоснование уточненного иска указала, что как следует из содержания договора дарения от ДД.ММ.ГГГГ, даритель ФИО2 приобрел право собственности на спорную квартиру на основании регистрационного удостоверения от ДД.ММ.ГГГГ№, выданного МПТИУНИ, т.е. в результате приватизации жилого помещения. При этом на дату приватизации, начиная с 1989 года, в спорной квартире фактически проживала она, ФИО2, являясь сожительницей ФИО2, а также их на тот момент малолетняя совместная дочь, ФИО3, родившаяся ДД.ММ.ГГГГ. Позднее, ДД.ММ.ГГГГ, она и ФИО2 вступили в официальный брак. Она и ФИО3, не имея постоянной регистрации по месту жительства в спорной квартире, не были включены в распоряжение о бесплатной передаче жилого помещения, хотя совместно с нанимателем постоянно проживали в нем, вели общее хозяйство, являлись членами одной семьи. В течение 30 лет до 2020 года она с дочерью ФИО5, постоянно проживая в спорной квартире, несли расходы по оплате жилья, капитального ремонта и коммунальных услуг, а также расходов по косметическому ремонту квартиры — замене сантехники, дверей, окон, линолеума, покрытия стен. После смерти ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ, она несла расходы по захоронению супруга. На момент бесплатной передачи спорной квартиры в собственность ФИО2 положения ст. 2 Закона РФ от ДД.ММ.ГГГГ N 1541-1 «О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации» предусматривали, что граждане, занимающие жилые помещения в домах государственного и муниципалы жилищного фонда по договору найма или аренды, вправе с согласия всех совместно проживающих совершеннолетних членов семьи приобрести эти помещения в собственность, в том числе совместную, долевую, на условиях, предусмотри настоящим Законом, иными нормативными актами РСФСР и республик в составе РСФСР. В нарушение указанной нормы бесплатная передача спорной квартира собственность ФИО2 осуществлена без ее согласия, при том, что она совместно проживала с ним, что, по ее мнению, является основанием признания данного договора недействительным в силу ст. 168 ГК РФ. Кроме того, оформление дарения от ДД.ММ.ГГГГ фактически не имело реального правового содержания, объект после совершения сделки одаряемому не передавался, не использовался, ФИО1 в спорной квартире никогда не проживала выехала в 2003 году на постоянное место жительства в Швейцарию. Воля дарителя не была направлена на безвозмездное отчуждение спорной квартиры в собственность ФИО1, поскольку с даты заключения договора дарения и до смерти дарителя, ДД.ММ.ГГГГ, то есть, на протяжении 22 лет, даритель продолжал жить в спорной квартире, вещи не вывозил, ФИО1 жилое помещение не вселялась. Иного жилья, кроме спорной квартиры, у дарителя не имелось. Даритель в момент заключения договора дарения страдал психическим заболеванием, полученным в период прохождения им военной службы, имел II группу инвалидности, что подтверждается справкой ВТЭК. Таким образом, полагает, что договор дарения от ДД.ММ.ГГГГ является ничтожной сделкой.

В ходе производства по делу ФИО3 также подано встречное исковое заявление к ФИО1 о признании недействительным договора дарения, заключенного ДД.ММ.ГГГГ между Шабанель Ю.И. и ФИО2, удостоверенного нотариусом ФИО14, а также свидетельства о регистрации права серии АА №, выданного Учреждением юстиции по по государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним от ДД.ММ.ГГГГ.

В обоснование встречного иска ФИО3 указала, что согласно информации, предоставленной БУЗОО «Клиническая психиатрическая больница им. ФИО15», ФИО2, 1950 г.р., с 1982 года находился под диспансерным наблюдением врача-психиатра по поводу маниакально-депрессивного психоза, депрессивный тип. В 1999 году диагноз был пересмотрен на другой — биполярно-аффективное расстройство, текущий эпизод мании с другими психотическими симптомами. В этой связи полагает, что в момент заключения указанного договора от ДД.ММ.ГГГГ даритель, ФИО2, находился в состоянии, в котором он не был способен понимать значение своих действий и руководить ими, поскольку страдал психическим заболеванием, полученным в период прохождения им военной службы, и имел II группу инвалидности в связи с данным заболеванием, что подтверждается справкой ВПК, имеющейся в материалах дела. При этом вид психического заболевания дарителя по указанному договору исключал осознанное проявление им воли на совершение данной сделки, а также соответствие его действительной воли фактическому волеизъявлению. То обстоятельство, что договор дарения был удостоверен нотариально, само по себе не свидетельствует о наличии действительной воли дарителя на сделку в дату ее совершения, а также о соответствии воли дарителя его волеизъявлению. В связи с тем, что нотариус не является лицом, в профессиональную компетентно которого входит проверка дееспособности лиц, подписывающих договор. В ходе непосредственного личного общения со сторонами договора нотариус мог обнаружить лишь явные, бросающиеся в глаза отклонения в психическом здоровье ФИО2, и исходил при этом из установленной действующим законодательством РФ презумпции полной право- и дееспособности любого гражданина, если он не ограничен в них в установленном законом порядке. В данном случае воля дарителя не была и не могла быть направлена на безвозмездное отчуждение спорной квартиры в собственность ФИО1, так как с даты заключения договора дарения до смерти дарителя, ДД.ММ.ГГГГ, то есть, на протяжении 22 лет, даритель продолжал жить в спорной квартире, вещи не вывозил, ФИО1 в жилое помещение не вселялась, иного жилья, кроме спорной квартиры, у дарителя не имелось. В соответствий с п. 1 ст. 177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения. Таким образом, основание недействительности сделки, предусмотренное в указанной норме, связано с пороком воли, вследствие чего сделка, совершенная гражданином, находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, не может рассматриваться в качестве сделки, совершенной по его воле. В этой связи юридически значимыми обстоятельствами, подлежащими установлению по данному делу, является наличие или отсутствие психического расстройства у ФИО2 в момент заключения договора дарения спорной квартиры, степень его тяжести, степень имеющихся нарушений его интеллектуального и (или) волевого уровня. Учитывая факт переквалификации в 1999 году диагноза ФИО2 на другой — биполярно-аффективное расстройство, текущий эпизод мании с другими психотическими симптомами, а также совершение именно в 1999 году сделки дарения, полагает, что степень имевшихся у ФИО2 психических изменений на дату заключения договора дарения была выражена столь значительно, что по своему психическому состоянию он не мог понимать значение своих действий и руководить ими, не мог осознавать юридически значимые особенности сделки дарения и прогнозировать ее последствия. Она сама не знала и не могла знать до предъявления исковых требований ФИО1 об оспариваемой сделке дарения, поскольку с 2012 года проживала отдельно от родителей, указанные сведения от отца не получала, полагала, что спорная квартира принадлежала отцу до его смерти.

Определением суда, занесенным в протокол судебного заседания от ДД.ММ.ГГГГ, к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечена Администрация г. Омска.

В судебном заседании истец по первоначальному иску и одновременно ответчик по встречным исковым заявлениям – ФИО1 участия не принимала, о времени и месте судебного заседания извещена надлежащим образом, представила заявление о рассмотрении дела в свое отсутсвие.

Представители ФИО1 – ФИО16, ФИО17, действующие на основании доверенности, представитель истца по ордеру ФИО18, исковые требования своего доверителя в уточненном виде поддержали в полном объеме по основаниям, изложенным в первоначальном и уточненном исковых заявлениях, просили уточненные исковые требования удовлетворить. Исковые требования ФИО2, ФИО3 полагали необоснованными, не подлежащими удовлетворению согласно доводам, приведенным в письменных возражениях. Просили применить к требованиям ответчика последствия пропуска срока исковой давности.

В судебное заседание ответчики по первоначальному иску и одновременно истцы по встречным исковым заявлениям – ФИО2, ФИО3 не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом.

Представитель по доверенности ФИО2 – ФИО19 в судебном заседании возражал против удовлетворения уточненных исковых требований ФИО1, основываясь на доводах, изложенных в письменных возражениях. Вместе с тем, полагал обоснованными, подлежащими удовлетворению встречные исковые требования, как ФИО2, так и ФИО3, о признании регистрационного удостоверения и договора дарения спорной квартиры недействительными.

Представитель третьего лица – Администрации г. Омска в судебное заседание не явился, о дне и месте слушания дела извещен надлежащим образом.

В силу ст. 167 ГПК РФ, суд вправе рассмотреть дело в отсутствии кого-либо из лиц, участвующих в деле и извещенных о времени и месте судебного заседания.

Выслушав пояснения участников процесса, заслушав заключение старшего помощника прокурора, допросив свидетелей и специалиста, исследовав материалы дела, суд приходит к следующему.

Согласно ст. 12 ГК РФ, защита гражданских прав осуществляется путем, в том числе, признания права.

Каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом (ст. 56 ГПК РФ).

При этом, согласно ст. 67 ГПК РФ, суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы. Суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.

В соответствии с ч. 1 ст. 40 Конституции РФ, каждый гражданин имеет право на жилище. Никто не может быть произвольно лишен жилища.

Данные требования Конституции РФ закреплены в п. 13 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 31.10.1995 года № 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации», согласно которому при рассмотрении дел, вытекающих из жилищных правоотношений, судам следует учитывать, что Конституция РФ гарантирует каждому, кто законно находится на территории РФ, право на жилище.

Согласно ст. 8 ГК РФ, гражданские права и обязанности возникают из оснований, предусмотренных законом и иными правовыми актами, а также из действий граждан и юридических лиц, которые хотя и не предусмотрены законом или такими актами, но в силу общих начал и смысла гражданского законодательства порождают гражданские права и обязанности.

В соответствии со ст. 30 ЖК РФ, собственник жилого помещения осуществляет права владения, пользования и распоряжения принадлежащим ему на праве собственности жилым помещением в соответствии с его назначением и пределами его использования.

Аналогичные положения содержатся в ст. 288 ГК РФ, согласно которой, собственник осуществляет права владения, пользования и распоряжения принадлежащим ему жилым помещением в соответствии с его назначением. Гражданин – собственник жилого помещения может использовать его для личного проживания и проживания членов его семьи.

Из материалов гражданского дела следует, что ФИО1 является собственником квартиры, расположенной по адресу: Б, . Данное обстоятельство подтверждается свидетельством о государственной регистрации права от ДД.ММ.ГГГГ (Т. 1 л.д. 11), а также выпиской из ЕГРН от ДД.ММ.ГГГГ (Т. 1 л.д. 78-80).

Право собственности истца на указанное жилое помещение возникло на основании договора дарения квартиры, заключенного ДД.ММ.ГГГГ между дарителем ФИО2, 1950 г.р., и одаряемой ФИО28 (после заключения брака Шабанель) Ю.И. При этом, как указано в п. 4 данного договора, право собственности дарителя (ФИО2) на квартиру было подтверждено регистрационным удостоверением, выданным МПТИУНИ ДД.ММ.ГГГГ№(Т. 1 л.д. 9-10).

Указанный договор был удостоверен нотариусом ФИО12ДД.ММ.ГГГГ, переход права собственности на квартиру к ФИО28 (ныне Шабанель) Ю.И. на основании указанной сделки зарегистрирован в Управлении Росреестра по ДД.ММ.ГГГГ.

Как следует из пояснений стороны по первоначальному иску, в названной квартире с 1993 года проживал отец ФИО1 – ФИО2, являющийся дарителем данной квартиры, с момента смерти ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ, и по настоящее время в названной квартире проживают ответчики ФИО2 и ФИО3 в отсутствие на то правовых оснований, хранят в квартире свои вещи, при этом в квартире не зарегистрированы, членами семьи собственника данной квартиры, – ФИО1, не являются и никогда не являлись. По утверждениям представителей истца, факт проживания ответчиков в спорной квартире существенным образом нарушает права владения, пользования и распоряжения собственника данной квартиры, в связи с чем, ответчики подлежат выселению из данного жилого помещения.

В ходе судебных заседаний, проведенных в рамках рассмотрения настоящего гражданского дела, ответчики ФИО2, ФИО3 подтвердили факт их проживания в жилом помещении по адресу: Б, , вместе с тем, полагали, что выселению из данного помещения они не подлежат, а напротив, имеют на него право, как супруга и дочь ФИО2 соответственно.

В данной связи, ответчиками были заявлены встречные исковые требования о признании договора дарения, являющегося основанием для регистрации за ФИО1 права собственности на спорную квартиру, недействительным. Также, по мнению ответчика ФИО2, является недействительным и регистрационное удостоверение, являющееся основанием для регистрации права собственности на названную квартиру за ФИО2, ввиду того, что в данное удостоверение вопреки требованиям закона, ни она, ни ее дочь ФИО3, являющиеся членом семьи ФИО2, не были вписаны.

Как следует из представленных по запросу суда Управлением Росреестра по Омской области материалов дела правоустанавливающих документов на Б по в , ФИО2 являлся собственником данной квартиры на основании регистрационного удостоверения № от ДД.ММ.ГГГГ, выданного Муниципальным предприятием по технической инвентаризации и учету недвижимого имущества на основании постановления главы Администрации г. Омска от ДД.ММ.ГГГГ№-р (Т. 1 л.д. 93). В названном регистрационном удостоверении в качестве собственника жилого помещения указан ФИО2 Иных лиц, имеющих право на данную квартиру, наряду с ФИО2, регистрационное удостоверение не содержит.

Между тем, по утверждениям ФИО2, в указанной квартире она проживала совместно с ФИО2 с 1989 года одной семьей, являясь его сожительницей, также, в квартире проживала их совместная дочь ФИО3, родившаяся ДД.ММ.ГГГГ г.р., однако брак с ФИО2 они заключили в 2004 году.

В подтверждение факта родства ФИО2 и ФИО3 в дело представлена копия свидетельства о рождении ФИО3, в котором отражено, что последняя родилась ДД.ММ.ГГГГ, ее родителями являются ФИО2 и ФИО2 Дата выдачи свидетельства – ДД.ММ.ГГГГ (Т. 1 л.д. 101).

Также, согласно свидетельству о заключении брака, брак между ФИО2 и Соловьевой (ныне ФИО28) И.И. был заключен ДД.ММ.ГГГГ (Т. 1 л.д. 202).

Согласно свидетельству о смерти, ФИО2 умер ДД.ММ.ГГГГ (Т. 1 л.д. 22).

В обоснование доводов о недействительности вышеуказанного регистрационного удостоверения, ФИО2 ссылалась на норму ст. 2 Закона РФ от 04.07.1991 № 1541-1 «О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации», утверждая, что в нарушение положений данной нормы закона, бесплатная передача спорной квартиры в собственность ФИО2 осуществлена без ее согласия, при том, что в спорный период она проживала совместно с ним одной семьей.

В соответствии со ст. 8 Закона РФ от 04 июля 1991 года № 1541-1 «О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации», в случае нарушения прав гражданина при решении вопросов приватизации жилых помещений он вправе обратиться в суд.

Согласно п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ№ «О некоторых вопросах применения судами Закона РФ «О приватизации жилищного фонда в РФ», в случае возникновения спора по поводу правомерности договора передачи жилого помещения, в том числе и в собственность одного из его пользователей, этот договор, а также свидетельство о праве собственности по требованию заинтересованных лиц могут быть признаны судом недействительными по основаниям, установленным гражданским законодательством для признания сделки недействительной.

В силу ч. 2 ст. 168 ГК РФ, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

Согласно ч. 1 ст. 166, сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Рассматривая требования ФИО2 в части признания регистрационного удостоверения от ДД.ММ.ГГГГ недействительным, суд полагает необходимым руководствоваться, в том числе, положениями Закона РФ от 04 июля 1991 года № 1541-1 «О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации» (в ред. Закона РФ от 23.12.1992 № 4199-1, Федерального закона от 29.12.2004 № 189-ФЗ), т.е. в редакции, действующей в момент возникновения спорных правоотношений.

Согласно ст. 1 Закона РФ от 04 июля 1991 года № 1541-1 «О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации», приватизация жилья — бесплатная передача в собственность граждан на добровольной основе занимаемых ими жилых помещений в государственном и муниципальном жилищном фонде, а для граждан, забронировавших занимаемые жилые помещения, — по месту бронирования жилых помещений.

В силу ст. 2 указанного Закона РФ, граждане, занимающие жилые помещения в домах государственного и муниципального жилищного фонда, включая жилищный фонд, находящийся в полном хозяйственном ведении предприятий или оперативном управлении учреждений (ведомственный фонд), по договору найма или аренды, вправе с согласия всех совместно проживающих совершеннолетних членов семьи приобрести эти помещения в собственность, в том числе совместную, долевую, на условиях, предусмотренных настоящим Законом, иными нормативными актами Российской Федерации и республик в составе Российской Федерации.

Из содержания указанных норм следует, что приватизация занимаемых жилых помещений в государственном и муниципальном жилищном фонде осуществляется на добровольной основе, наличие согласия всех совершеннолетних лиц, проживающих в жилом помещении, является обязательным условием для заключения договора приватизации.

Таким образом, обстоятельством, имеющим значение для рассмотрения требований ФИО2 в части признания недействительным регистрационного удостоверения, является наличие у нее права пользования спорным жилым помещением на момент его приватизации, т.е. вселения, проживания и регистрации ФИО2 в спорном жилом помещении.

В материалы дела по запросу суда БУ «Омский центр кадастровой оценки и технической документации» представлена копия регистрационного дела на жилое помещение по адресу: Б, (Т. 2 л.д. 7-10).

Из содержания имеющейся в указанном деле копии лицевого счета квартиросъемщика № от ДД.ММ.ГГГГ, представленной ФИО2 при подаче заявления об оформлении права собственности на спорную квартиру Главе администрации г. Омска, в числе проживающих в спорной квартире лиц ФИО2 и ФИО3 не значились (Т. 2 л.д. 11).

Согласно копии лицевого счета от ДД.ММ.ГГГГ, ФИО2, К.И. также не указаны в числе прописанных в спорной квартире лиц (Т.1 л.д. 25).

По представленным по запросу суда сведениям отдела адресно-справочной работы УВМ УМВД России по , ФИО2, а также ФИО3 с ДД.ММ.ГГГГ зарегистрированы по месту жительства в жилом помещении, расположенном по адресу: (Т. 1 л.д. 46, Т. 2 л.д. 34).

Таким образом, из имеющихся в деле доказательств очевидно следует, что ответчик ФИО2 с момента приватизации вышеназванного жилого помещения и до настоящего времени не была в нем зарегистрирована.

В соответствии с доводами представителя ответчика ФИО2, данными в ходе судебного заседания ДД.ММ.ГГГГ, на момент приватизации спорной квартиры ФИО2 была зарегистрирована в ином жилом помещении, расположенном по в , при этом ФИО2 возражал против ее регистрации в помещении по Б, (Т. 1 л.д. 110-11).

Обстоятельство наличия у ФИО2 возражений относительно регистрации в спорной квартире ФИО2 подтвердила в судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ сама ФИО2, которая дополнительно пояснила, в период с 1989 года она периодически жила с ФИО2 в его квартире, очень часто от него уходила из-за конфликтов, с 2000 года перестала уходить, а в 2004 году они заключили брак. Также, подтвердила тот факт, что на момент приватизации спорного жилого помещения она в данном помещении постоянно не проживала, приезжала к ФИО2 по воскресеньям (Т. 2 л.д. 65-71).

Анализируя совокупность приведенных выше исследованных судом доказательств и пояснений сторон спора, суд полагает, что факт проживания ФИО2 со своей несовершеннолетней в спорный период дочерью ФИО3, 1992 г.р. в , расположенной в Б по в , на момент приватизации данной квартиры ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ, не нашел своего подтверждения в ходе рассмотрения настоящего гражданского дела по существу.

Таким образом, поскольку ФИО2 в период приватизации в указанной квартире не проживала, то, применительно к положениям действующего в данный период законодательства, регулирующего спорные правоотношения, ее согласие на приватизацию не требовалось, следовательно, суд полагает, что регистрационное удостоверение № от ДД.ММ.ГГГГ в отношении Б по в было оформлено и выдано Муниципальным предприятием по технической инвентаризации и учету недвижимого имущества ФИО2 в установленном законом порядке. При таких обстоятельствах, нарушений ст. 2 Закона РФ «О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации» при совершении ФИО2 сделки по приватизации суд не усматривает.

Более того, суд учитывает, что согласно представленной в материалы дела Филиалом ФГБУ «ФКП Управления Росреестра» по информации, в настоящее время в собственности ФИО2 имеется жилой дом по , что (Т. 1 л.д. 76-77).

Доводы представителя ответчика о нарушении сделкой приватизации на момент ее совершения, 1993 года, прав несовершеннолетней дочери ФИО2, И.И. – ФИО3, 1992 г.р., суд не находит заслуживающими внимания при разрешении настоящего спора.

На момент приватизации спорной квартиры действовал Закон РФ от ДД.ММ.ГГГГ№ «О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации» в редакции от ДД.ММ.ГГГГ, в котором отсутствовали нормы, обязывающие включать в договор передачи жилого помещения в собственность граждан несовершеннолетних, имеющих право пользования жилым помещением и проживающих совместно с лицами, которым это жилое помещение передается в собственность.

Принимая во внимание данное обстоятельство, а также обстоятельство недоказанности стороной ответчика факта проживания ФИО3 в обозначенной выше квартире в спорный период времени, суд в рассматриваемой ситуации не усматривает факта нарушения ее прав на момент передачи данной квартиры в собственность ФИО2

Также, суд учитывает, что в ходе рассмотрения настоящего гражданского дела представителем истца заявлялось ходатайство о применении к требованиям ФИО2 последствий пропуска срока исковой давности, который, по ее мнению, в данном случае пропущен.

В соответствии со ст. 195 ГК РФ, исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено.

Общий срок исковой давности составляет три года (ч. 1 ст. 196 ГК РФ).

Согласно ч. 2 ст. 196 ГК РФ, срок исковой давности не может превышать десять лет со дня нарушения права, для защиты которого этот срок установлен, за исключением случаев, установленных Федеральным законом от ДД.ММ.ГГГГ N 35-ФЗ О противодействии терроризму.

В соответствии с ч. 1 ст. 197 ГК РФ, для отдельных видов требований законом могут устанавливаться специальные сроки исковой давности, сокращенные или более длительные по сравнению с общим сроком.

В силу положений ст. 181 ГК РФ, срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной (пункт 3 статьи 166) составляет три года. Течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, а в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения. При этом срок исковой давности для лица, не являющегося стороной сделки, во всяком случае не может превышать десять лет со дня начала исполнения сделки (ч. 1).

Срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной (ч. 2).

Согласно п. 9 ст. 3 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ N 100-ФЗ О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации, установленные положениями Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции настоящего Федерального закона) сроки исковой давности и правила их исчисления применяются к требованиям, сроки предъявления которых были предусмотрены ранее действовавшим законодательством и не истекли до ДД.ММ.ГГГГ. Десятилетние сроки, предусмотренные пунктом 1 статьи 181, пунктом 2 статьи 196 и пунктом 2 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции настоящего Федерального закона), начинают течь не ранее ДД.ММ.ГГГГ.

Поскольку оспариваемая ФИО2 сделка совершена до ДД.ММ.ГГГГ, следовательно, положения ст. 181 ГК РФ в действующей редакции применению не подлежат.

В соответствии со ст. 10 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ N 52-ФЗ О введении в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации, к предусмотренному пунктом 2 статьи 181 Кодекса иску о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности, право на предъявление которого возникло до ДД.ММ.ГГГГ, применяется срок исковой давности, установленный для соответствующих исков ранее действовавшим законодательством.

Учитывая, что срок исковой давности, установленный ранее действовавшим законодательством в три года (ст. 78 ГК РСФСР) применительно к оспариваемой сделке приватизации к ДД.ММ.ГГГГ не истек, следовательно, подлежат применению сроки, установленные ч. 1 ст. 181 ГК РФ, согласно которой иск о применении последствий недействительности ничтожной сделки может быть предъявлен в течение 10 лет со дня, когда началось ее исполнение (в первоначальной редакции, подлежащей применению в силу ч. 2 ст. 2 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ N 109-ФЗ О внесении изменений в статью 181 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации).

Срок исковой давности подлежит исчислению, когда началось исполнение договора передачи, то есть, рассматриваемой ситуации, — с момента выдачи регистрационного удостоверения, — ДД.ММ.ГГГГ.

Следовательно, с этого момента в силу закона начинает течь десятилетний срок исковой давности, соответственно он истекает ДД.ММ.ГГГГ.

Таким образом, установлено, что на момент предъявления ФИО2 встречных исковых требований о признании регистрационного удостоверения недействительным, срок исковой давности истек.

В соответствии со ст. 199 ГК РФ, истечение срока исковой давности является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

Принимая во внимание изложенное, учитывая, что требования о признании сделки (регистрационного удостоверения) по приватизации спорного жилого помещения недействительной заявлены ФИО2 по истечении срока исковой давности, о применении которого заявлено представителем истца, ходатайство о восстановлении пропущенного срока ФИО2 не заявляла, доказательств уважительности причин пропуска установленного законом срока исковой давности не представила, суд полагает необходимым в удовлетворении обозначенного требования отказать.

Как установлено судом, ФИО2, будучи собственником Б по в на основании вышеназванного регистрационного удостоверения, ДД.ММ.ГГГГ произвел отчуждение данной квартиры ФИО28 (ныне Шабанель) Ю.И., посредством заключения с ней соответствующего договора дарения (Т. 1 л.д. 89-90).

Оспаривая указанный договор, ФИО2 и ФИО3 ссылались, в том числе, на его мнимость, полагая, что оформление дарения от ДД.ММ.ГГГГ фактически не имело реального правового содержания, объект после совершения сделки одаряемому не передавался, не использовался, ФИО1 в спорной квартире никогда не проживала, выехала в 2003 году на постоянное место жительства в Швейцарию. Воля дарителя не была направлена на безвозмездное отчуждение спорной квартиры в собственность ФИО1, поскольку с даты заключения договора дарения и до смерти дарителя, ДД.ММ.ГГГГ, то есть, на протяжении 22 лет, даритель продолжал жить в спорной квартире, вещи не вывозил, ФИО1 жилое помещение не вселялась, кроме спорной квартиры у дарителя не имелось иного жилья.

Оценивая указанные доводы и требования ответчиков, суд приходит к следующим выводам.

В силу положений ст. 218 ГК РФ, право собственности на имущество, которое имеет собственника, может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении этого имущества.

Согласно ч. 1 ст. 572 ГК РФ, по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

Договор дарения недвижимого имущества подлежит государственной регистрации (ч. 3 ст. 574 ГК РФ).

Как следует из материалов дела и указывалось выше, оспариваемый договор дарения был заключен ДД.ММ.ГГГГ между ФИО2 (даритель) и ФИО28 (ныне Шабанель) Ю.И. (одаряемая). Согласно данному договору, ФИО2 подарил, а ФИО20 приняла в дар квартиру, расположенную по адресу: Б, .

Данный договор дарения при его заключении был удостоверен нотариусом ФИО12ДД.ММ.ГГГГ, переход права собственности на квартиру к ФИО28 (ныне Шабанель) Ю.И. на основании указанной сделки зарегистрирован в Учреждении юстиции по ДД.ММ.ГГГГ, о чем внесены соответствующие сведения в ЕГРН.

ДД.ММ.ГГГГФИО20 учреждением юстиции по по государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним выдано свидетельство о государственной регистрации права серии АА № (Т. 1 л.д. 11).

Согласно ст. 170 ГК РФ, мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

По смыслу указанной нормы для признания сделки недействительной необходимо установить то, что на момент совершения сделки стороны не намеревались создать соответствующие условиям этой сделки правовые последствия, характерные для сделок данного вида. При этом обязательным условием признания сделки мнимой является порочность воли каждой из ее сторон. Мнимая сделка не порождает никаких правовых последствий, и, совершая мнимую сделку, стороны не имеют намерений ее исполнить либо требовать ее исполнения.

Оценивая законность оспариваемой сделки дарения применительно к приведенным положениям закона, суд принимает во внимание то обстоятельство, данный договор дарения при его заключении был удостоверен нотариусом ФИО12ДД.ММ.ГГГГ, переход права собственности на квартиру к ФИО28 (ныне Шабанель) Ю.И. на основании указанной сделки зарегистрирован в Учреждении юстиции по ДД.ММ.ГГГГ, о чем внесены соответствующие сведения в ЕГРН.

ДД.ММ.ГГГГФИО20 Учреждением юстиции по по государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним выдано свидетельство о государственной регистрации права серии АА № (Т. 1 л.д. 11).

Согласно доводам ФИО1, приведенным в ее письменных пояснениях, ее отец ФИО2 принял решение передать ей в дар квартиру, при этом, они договорились с ним о том, что он (отец) будет проживать в данной квартире, а впоследствии, в 2003 году, она уехала в Швейцарию, где вышла замуж и стала постоянно там проживать, при этом, принимала участие в оплате за квартиру коммунальных услуг, за содержание и ремонт жилья, осуществляла денежные переводы на карту своего отца.

В подтверждение в материалы дела представлены выписки из личного кабинета истца Сбербанк Онлайн, в которых содержится информация об осуществленных Шабанель Ю.И. перевода на счет ФИО2 денежных средств, кроме того, представлены сведения о произведении истцом оплаты за содержание и текущий ремонт жилья, услуги по предоставлению электрической и тепловой энергии, водоснабжение, водоотведение, услуги домофонной системы в 2018 году, а также с апреля 2020 года по декабрь 2020 года, с января 2021 года по август 2021 (Т. 1 л.д. 136-207, 208, 209-222, 224).

Указанные обстоятельства, не опровергнутые относимыми и допустимыми доказательствами, по мнению суда, позволяют убедиться в том, что истец, действительно, принимала участие в несении расходов, связанных с оплатой коммунальных услуг и ремонт жилья в отношении спорной квартиры. Вместе с тем, тот факт, что с 2003 года она в данной квартире не проживала, суд считает, не имеет существенного значения при определении в данной ситуации признаков мнимости оспариваемой сделки. Так, данная сделка совершена между дочерью и отцом, право собственности за ФИО28 (ныне Шабанель) Ю.И. было зарегистрировано в установленном законом порядке ДД.ММ.ГГГГ, при этом, нормы действующего гражданского жилищного законодательства не обязывают собственника жилого помещения постоянно в нем квартире. Согласно положениям ч. 2 ст. 209 ГК РФ, собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, распоряжаться им иным образом.

Применительно к положениям указанной нормы ГК РФ, ФИО1, будучи собственником Б по в , вправе позволить своему отцу ФИО2 в ней проживать и при этом нести расходы, связанные с его проживаем в данной квартире.

Таким образом, суд приходит к выводу о том, что доводы ответчиков относительно того, что воля дарителя (ФИО2) в действительности не была направлена на безвозмездное отчуждение спорной квартиры в собственность ФИО1, не подтверждены достаточными и убедительными доказательствами. Данные доводы были основаны лишь на факте не проживания истца в спорной квартире, а также на том, что с даты заключения договора дарения и до смерти дарителя, то есть, на протяжении 22 лет, ФИО2 продолжал жить в спорной квартире, свои вещи из нее не вывозил. Вместе с тем, приведенные факты свидетельствуют лишь о том, что ФИО21, являясь собственником указанной квартиры, распорядилась своим имуществом (квартирой) таким образом, реализовав право, предоставленное ей на основании ст. 209 ГК РФ.

Каких-либо иных доводов в обоснование своей позиции относительно мнимости оспариваемого договора дарения, ответчиками не приведено.

Ответчик ФИО3, заявившая аналогичные встречные исковые требования о признании сделки дарения недействительной, помимо мнимости договора дарения, также ссылалась на то, что даритель (ФИО2) в момент заключения договора дарения страдал психическим заболеванием, полученным в период прохождения им военной службы, имел II группу инвалидности, и, на дату заключения договора дарения степень имевшихся у ФИО2 психических изменений была выражена столь значительно, что по своему психическому состоянию он не мог понимать значение своих действий и руководить ими, не мог осознавать юридически значимые особенности сделки дарения и прогнозировать ее последствия.

Согласно представленной в материалы дела по запросу суда справке ВТЭ-258 № от ДД.ММ.ГГГГ, ФИО2 присвоена II группа инвалидности бессрочно по причине заболевания, полученного в период прохождения военной службы (Т. 1 л.д. 108).

По данным БУЗОО «Киническая психиатрическая больница им. ФИО15», ФИО2 с 1982 года находится под диспансерным наблюдением врача – психиатра по поводу Маниакально-депрессивного психоза, депрессивный тип. В 1999 году диагноз пересмотрен на биполярно – аффективное расстройство, текущий эпизод мании с другими психотическими симптомами (Т. 2 л.д. 12).

Кроме того, по запросу суда в дело была представлена медицинская карта пациента ФИО2, получающего медицинскую помощь в амбулаторных условиях, № в отношении пациента. Данная карта обозревалась судом в судебном заседании.

В соответствии с п. 1 ст. 177 ГК РФ, сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

Таким образом, основание недействительности сделки, предусмотренное в указанной норме, связано с пороком воли, то есть таким формированием воли стороны сделки, которое происходит под влиянием обстоятельств, порождающих несоответствие истинной воли такой стороны ее волеизъявлению, вследствие чего сделка, совершенная гражданином, находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, не может рассматриваться в качестве сделки, совершенной по его воле.

Юридически значимыми обстоятельствами в таком случае являются наличие или отсутствие психического расстройства у дарителя в момент составления договора дарения, степень его тяжести, степень имеющихся нарушений его интеллектуального и (или) волевого уровня.

В соответствии с абз. 3 п. 13 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ N 11 О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству, во всех случаях, когда по обстоятельствам дела необходимо выяснить психическое состояние лица в момент совершения им определенного действия, должна быть назначена судебно-психиатрическая экспертиза, например, при рассмотрении дел о признании недействительными сделок по мотиву совершения их гражданином, не способным понимать значение своих действий или руководить ими (статья 177 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Одним из источников сведений о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения гражданского дела, является заключение экспертов (статья 55 ГПК РФ). В этой же норме перечисляются и процессуальные средства доказывания: объяснения сторон и третьих лиц, показания свидетелей, письменные и вещественные доказательства, аудио- и видеозаписи, заключения экспертов.

На основании ст. 79 ГПК РФ, при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу.

Исходя из существа рассматриваемого спора, необходимости установления юридически значимых обстоятельств по делу, к которым относится установление наличия или отсутствия психического расстройства у дарителя (ФИО2) в момент составления договора дарения от ДД.ММ.ГГГГ, степень его тяжести, степень имеющихся нарушений его интеллектуального и (или) волевого уровня, принимая во внимание, что данный вопрос требует специальных познаний, которыми суд не обладает, судом для допроса вызывался в качестве специалиста врач – психиатр БУЗОО КПБ им. ФИО15».

Допрошенная в качестве данного специалиста ФИО22 суду пояснила, что ее общий стаж врачебной деятельности в области психиатрии составляет 9 лет, в БУЗОО КПБ им. ФИО15» работает врачом – психиатром с ДД.ММ.ГГГГ, в 2009 году окончила Омскую медицинскую академию, в 2010 проходила интернатуру по психиатрии в Тюменской государственной медицинской академии (Т 2, л.д.214-216).

В судебном заседании специалистом исследовалась вышеназванная медицинская карта пациента ФИО2, получающего медицинскую помощь в амбулаторных условиях. При этом, внимание специалиста было обращено в том числе на записи в данной карте, произведенные врачом – психиатром в периоды, предшествующие дате заключения договора оспариваемого дарения от ДД.ММ.ГГГГ, а также после заключения данного договора.

Так, из указанных записей следует, что ФИО2 был на приеме у врача – психиатра ДД.ММ.ГГГГ, в мае 1999 года, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ, при этом, на приеме ДД.ММ.ГГГГ врачом в результате осмотра ФИО2 установлено, что «нарушения восприятия нет», в мае 1999 от ФИО2 поступали жалобы на то, что «тянет шею», при этом, врачом установлено, что «острой психопродукции на момент осмотра выявить не удается», на приеме ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ врачом при осмотре пациента ФИО2 установлено, что «острой психопродукции нет».

В судебном заседании, как судом, так и представителями сторон спора специалисту задавались вопросы относительно указанных записей в медицинской карте. На данные вопросы специалист суду показал, что имеющийся с 1982 года у ФИО2 диагноз «Маниакально-депрессивного психоза, депрессивный тип» ныне именуется «Биполярно – аффективное расстройство», которое характеризуется перепадами настроения, при этом, депрессивное поведение субъекта состоит из 2-х фаз: депрессивная и маниакальная, которые сменяют друг друга. По продолжительности фазы бывают различными. Данное заболевание (Биполярно – аффективное расстройство) можно лечить препаратами, которые подбираются врачами в стационаре исходя из индивидуальных особенностей пациента. На уровне теории, если в медицинской документации пациента с данным психическим заболеванием нет сведений о том, что у него было обострение течения заболевания, то пациент с таким заболеванием не лишается дееспособности, во время ремиссии пациент нормальный, способен понимать значение своих действий и руководить ими. В медицинской карте ФИО2 записи об обострении заболевания отсутствуют. В случае, если в период, когда пациент состоял на учете в психиатрической больнице с заболеванием Биполярно – аффективное расстройство и не был в установленном порядке признан недееспособным, очевидно, что к тому показаний не было.

Исследовав страницу 130 вышеназванной медицинской карты ФИО2, где отражены результаты его обследования на приеме у врача-психиатра ДД.ММ.ГГГГ и в мае 1999 года, специалист показала, что на данной странице указано о том, что у пациента наблюдается светлый промежуток, то есть ремиссия – стойкое улучшение. Исходя из записей в данной медицинской карте, следует объективный вывод о том, что в период 1999 года пациент ФИО2 регулярно принимал назначенные ему врачом препараты и на фоне их приема достиг стойкой ремиссии.

На вопросы о том, какие препараты назначались ФИО2, специалист ФИО22 пояснила, что данный пациент, исходя из содержания медицинской карты, принимал препарат Реланиум 3 раза в день по 5 мл, данный препарат дает успокоительный эффект, и побочных эффектов в отношении пациента ФИО2, исходя из записей в медицинской карте, установлено не было.

Встречающуюся в записях в медицинской карте ФИО2 фразу «острой психопродукции не установлено» специалист объяснила как обстоятельство, свидетельствующее о том, что у ФИО2 не было установлено обмана восприятия, зрительного и слухового обмана, бредовых идей, напротив, установлено чистое и ясное сознание пациента, наличие у пациента ФИО2 бредовых идей в медицинской карте не зафиксировано.

Анализируя показания специалиста – врача-психиатра ФИО22 суд полагает их допустимым доказательством при оценке законности обоснованности заявленных ФИО3 требований о признании договора дарения недействительным по основанию, предусмотренному ч. 1 ст. 177 ГК РФ. Компетентность данного специалиста подтверждена представленным в материалы дела дипломом, свидетельствующим о наличии у нее высшего медицинского образования. Стаж работы в сфере врачебной деятельности по специализации «психиатрия» также подтвержден соответствующими документами. Более того, перед дачей заключения специалист была предупреждена об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения.

Оценив совокупность исследованных выше доказательств, применительно к нормам закона, регулирующим спорные правоотношения, суд приходит к выводам о том, что договор дарения содержит все существенные условия, которые ясно устанавливают природу сделки и определяют ее предмет, воля сторон при заключении договора была направлена на передачу имущества в безвозмездное пользование и получение данного имущества, оспариваемая сделка фактически исполнена сторонами, была совершена дарителем осознанно. При этом, факт наличия у ФИО2 на момент совершения сделки дарения заболевания «Биполярно – аффективное расстройство», как пояснила специалист в судебном заседании, мог свидетельствовать лишь о возможных перепадах настроения дарителя. С учетом отсутствия в медицинской карте ФИО2 записей об обострении течения у него заболевания, согласно показаниям специалиста, ФИО2 не был лишен дееспособности. На момент заключения сделки, исходя из записей в медицинской карте, у ФИО2 был период ремиссии, при котором он не был лишен способности понимать значение своих действий и руководить ими.

Доказательств, объективно и бесспорно подтверждающих факт наличия у ФИО2 на момент заключения договора дарения психического расстройства, резвившегося на фоне имеющегося у него заболевания, и свидетельствующего о наличии у ФИО2 нарушений интеллектуального и (или) волевого уровня, которые не позволяли бы ему осознавать значение своих действий и руководить ими, материалы дела не содержат.

Допрошенные в судебном заседании свидетели ФИО23 (Т 3, л.д. 218-220, ФИО24 (сестра ФИО2) ( Т. 2, л.д. 43-45), ФИО25 (Т. 1, л.д. 247-251) пояснили, что они лично знали ФИО2 и не замечали у него признаков психического расстройства.

Таким образом, материалами дела с учетом всех исследованных в совокупности доказательств не подтверждена обоснованность заявленных ФИО3 требований о наличии предусмотренных законом признаков недействительности оспариваемого договора дарения по основаниям ст. 177 ГК РФ.

Более того, как отмечалось выше, представителем истца заявлялось ходатайство о применении также к требованиям ФИО3 последствий пропуска срока исковой давности.

Согласно вышеупомянутой ч. 2 ст. 181 ГК РФ, срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (п. 1 ст. 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

В соответствии с положениями ст. 200 ГК РФ (в редакции, действовавшей до ДД.ММ.ГГГГ), течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права. Изъятия из этого правила устанавливаются названным кодексом и иными законами.

Согласно разъяснениям, приведенным в п. 73 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ N 9 О судебной практике по делам о наследовании, наследники вправе обратиться в суд после смерти наследодателя с иском о признании недействительной совершенной им сделки, в том числе по основаниям, предусмотренным ст. 177, 178 и 179 ГК РФ, если наследодатель эту сделку при жизни не оспаривал, что не влечет изменения сроков исковой давности, а также порядка их исчисления.

Вопрос о начале течения срока исковой давности по требованиям об оспоримости сделки разрешается судом исходя из конкретных обстоятельств дела (например, обстоятельств, касающихся прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых наследодателем была совершена сделка) и с учетом того, когда наследодатель узнал или должен был узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

По основанию недействительности сделки, предусмотренному ч. 1 ст. 177 ГК РФ, оспаривает договор дарения от ДД.ММ.ГГГГФИО3, при этом, последней указано, что она не знала и не могла знать до предъявления исковых требований ФИО1 об оспариваемой сделке дарения, поскольку с 2012 года проживала отдельно от родителей, указанные сведения от отца не получала, полагала, что спорная квартира принадлежала отцу до его смерти.

К приведенным доводам ФИО3 суд относится с недоверием, при том, что в их обоснование не представлено относимых и допустимых доказательств, в том числе свидетельствующих о том, что с 2021 года проживала отдельно от матери. Более того, данный факт, по мнению суда, даже если он и имел место быть, не исключает наличия у ФИО3 и ее матери ФИО2 доверительных отношений и, как следствие общения, в рамках которого ФИО2 могла сообщить своей дочери о том, что спорная квартира уже не принадлежит ФИО2, при том, что, как пояснила в судебном заседании ДД.ММ.ГГГГФИО2 (Т. 2 л.д. 67-68), с 2007 года она узнала из квитанций об оплате коммунальных услуг о том, что собственником квартиры является Шабанель Ю.И.

В медицинской карте ФИО2 имеется запись от ДД.ММ.ГГГГ о том, что на прием к лечащему врачу ФИО2 пришла его супруга и сообщила о том, что ФИО2 подарил квартиру дочери от первого брака в которой сам проживает. Данное обстоятельство также свидетельствует, что ФИО2 более 15 лет назад было известно об отчуждении квартиры.

Также, суд отмечает, что договор дарения был заключен между ФИО2 и ФИО28 (ныне Шабанель) Ю.И. ДД.ММ.ГГГГ, зарегистрирован ДД.ММ.ГГГГ, совершеннолетия ФИО3 достигла ДД.ММ.ГГГГ, с указанного времени, проживая совместно с матерью, ФИО13 также могла узнать о наличии оспариваемого договора.

Как отмечалось выше, ФИО2 могла знать о существовании договора дарения с 2007 года, т.е. более 14 лет назад. С момента исполнения названного договора, — ДД.ММ.ГГГГ, прошло более 20 лет, с момента достижения ответчиком ФИО3 совершеннолетия, — ДД.ММ.ГГГГ, – более 10 лет, с момента, когда ФИО2 могла узнать о наличии договора – более 14 лет.

Очевидно, что предусмотренные ст. 181 ГК РФ сроки исковой давности применительно к рассматриваемым требованиям о признании недействительным обозначенного договора, ответчиками ФИО3 и ФИО2 пропущены.

С учетом совокупности изложенных обстоятельств, правовых оснований для признания договора дарения, заключенного ДД.ММ.ГГГГ между Шабанель Ю.И. и ФИО2, удостоверенный нотариусом ФИО12, а также свидетельства о регистрации права серии АА №, выданного Учреждением юстиции по по государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним от ДД.ММ.ГГГГ, у суда не имеется.

Таким образом, суд отказывает в удовлетворении, как встречного иска ФИО2, так и встречного иска ФИО3, в полном объеме.

В соответствии со ст. 30 ЖК РФ, собственник жилого помещения осуществляет права владения, пользования и распоряжения принадлежащим ему на праве собственности жилым помещением в соответствии с его назначением и пределами его использования.

Аналогичные положения содержатся в ст. 288 ГК РФ, согласно которой, собственник осуществляет права владения, пользования и распоряжения принадлежащим ему жилым помещением в соответствии с его назначением. Гражданин – собственник жилого помещения может использовать его для личного проживания и проживания членов его семьи.

Согласно ч. 2 ст. 209 ГК РФ, собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам, и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в первую очередь, вправе пользоваться данным имуществом. В отношении жилого помещения такое право подразумевает проживание в нем.

В соответствии со ст. 304 ГК РФ, собственник может требовать устранения всяких нарушений его права, хотя бы эти нарушения и не были соединены с лишением владения.

Согласно ст. 35 ЖК РФ, в случае прекращения у гражданина права пользования жилым помещением по основаниям, предусмотренным настоящим кодексом, другими федеральными законами, данный гражданин обязан освободить соответствующее жилое помещение. Если гражданин в срок, установленный собственником соответствующего жилого помещения, не освобождает указанное жилое помещение, он подлежит выселению по требованию собственника на основании решения суда.

По данным ЕГРН, собственником Б по в является ФИО1, законность данного права установлена в ходе рассмотрения данного гражданского дела по существу в рамках разрешения встречных исковых требований ФИО2 и ФИО3 Также, в ходе рассмотрения дела установлено, что в данной квартире проживают указанные ответчики.

Доказательств заключения между собственником квартиры и ответчиками соглашения о праве проживания в данном жилом помещении, о праве пользования им, материалы дела не содержат. Напротив, факт обращения истца в суд с требованием о выселении, бесспорно, свидетельствует об отсутствии его согласия, как собственника жилого помещения, на проживание в нем ФИО2, ФИО3

Из представленного по запросу суда материалу об отказе в возбуждении уголовного дела № (21) от ДД.ММ.ГГГГ следует, что ФИО27, являющаяся матерью и представителем на основании доверенности Шабанель Ю.И., обращалась в ОП № УМВД России по с заявлением, в котором просила принять меры по выселению из принадлежащей ее дочери Шабанель Ю.И. квартиры по адресу: Б, , ФИО2 Однако постановлением участкового уполномоченного в возбуждении уголовного дела было отказано за отсутствием в действиях ФИО2 признаком состава преступления.

Таким образом, установлено, что ФИО2, ФИО3 проживают в Б по в без правовых оснований (членом семьи собственника квартиры не являются, более того, как ранее указывалось, ФИО2 имеет на праве собственности иное жилое помещение), суд считает подлежащими удовлетворению требования Шабанель Ю.И. о выселении ответчиков ФИО2, ФИО3 из указанного жилого помещения, расположенного по адресу: Б, .

Также, суд удовлетворяет требования Шабанель Ю.И. об обязании ФИО2, ФИО3 в течение 10 календарных дней с момента вступления решения суда в законную силу освободить Б в от личных вещей, а также передать комплекты ключей от данной квартиры уполномоченному представителю ФИО1.

Вступившее в законную силу решение суда является основанием для снятия ответчиков с регистрационного учета (п. «е» ст. 31 Правил регистрации и снятия граждан Российской Федерации с регистрационного учета по месту пребывания и по месту жительства в пределах Российской Федерации, утв. постановлением Правительства РФ от ДД.ММ.ГГГГ№) при соблюдения истцом порядка совершения регистрационных действий.

В силу положений ст. 98 ГПК РФ с ответчиков ФИО2, ФИО3 в пользу ФИО1 подлежат взысканию понесенные расходы по оплате государственной пошлины при обращении в суд в размере 300 руб., по 150 руб. с каждой.

Руководствуясь статьями 194 – 199 ГПК РФ,

РЕШИЛ:

Исковые требования ФИО1 к ФИО2, ФИО3 о выселении удовлетворить.

Выселить ФИО2, ФИО3 из Б в .

Обязать ФИО2, ФИО3 в течение 10 календарных дней с момента вступления решения суда в законную силу освободить Б в от личных вещей, а также передать комплекты ключей от данной квартиры уполномоченному представителю ФИО1.

Встречные исковые требования ФИО2 к ФИО1 о признании недействительными регистрационного удостоверения, договора дарения квартиры от ДД.ММ.ГГГГ, ФИО3 к ФИО1 о признании недействительной сделки дарения квартиры от ДД.ММ.ГГГГ, оставить без удовлетворения.

Взыскать с ФИО2, ФИО3 в пользу ФИО1 расходы по уплате госпошлины в размере 300 руб., по 150 руб. с каждой.

На решение может быть подана апелляционная жалоба в Омский областной суд через Кировский районный суд в течение одного месяца со дня изготовления решения в окончательной форме.

Судья А.А. Крутикова

Решение изготовлено в окончательной форме «15» октября 2021 года.

Копия верна

Решение (определение) не вступил (о) в законную силу

«____» _________________ 20 г.

УИД 55RS0№-36

Подлинный документ подшит в материалах дела 2-4419/2021 ~ М-4393/2021

хранящегося в Кировском районном суде г. Омска

Судья __________________________Крутикова А.А.

подпись

Секретарь_______________________

подпись