Копия.
Председательствующий по делу Толкаченко А.А.
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ №
ДД.ММ.ГГГГ г. <,адрес>,
Судебная коллегия по уголовным делам 2-го Западного окружного военного суда в составе:
председательствующего — ФИО90,
судей: ФИО91. и ФИО92.,
при секретаре судебного заседания ФИО8, с участием заместителя начальника отдела — старшего военного прокурора 4 управления Главной военной прокуратуры старшего советника юстиции ФИО79, осужденных ФИО1, ФИО3, ФИО4, ФИО2, их защитников-адвокатов ФИО9, ФИО10, ФИО11, ФИО12, представителя потерпевшего ФИО13 рассмотрела в судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осужденных ФИО1, ФИО3, ФИО4, ФИО2 и защитников — адвокатов ФИО9, ФИО14, ФИО11 на приговор 235 гарнизонного военного суда от ДД.ММ.ГГГГ, в соответствии с которым бывшие военнослужащие 21 Научно-исследовательского испытательного института МО РФ»:
полковник ФИО1, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <,адрес>,, ранее не судимый, на военной службе с ДД.ММ.ГГГГ года по ДД.ММ.ГГГГ года,
полковник ФИО2, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <,адрес>, Украинской ССР, ранее не судимый, на военной службе с ДД.ММ.ГГГГ года по ДД.ММ.ГГГГ года,
гражданка ФИО3, родившаяся ДД.ММ.ГГГГ в <,адрес>, Казахской ССР, ранее не судимая,
и гражданин ФИО4, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <,адрес>, Марийской АССР, ранее не судимый,
осуждены по ч. 4 ст. 159 УК РФ к лишению свободы:
— ФИО1 сроком на 4 года 6 месяцев,
— ФИО3 и ФИО4, каждый, сроком на 4 года,
— ФИО2 сроком на 3 года 6 месяцев.
На основании ч. 8 ст. 302 УПК РФ ФИО1, ФИО3, ФИО4 и ФИО2 освобождены от назначенного наказания в соответствии с п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, в связи с истечением срока давности уголовного преследования, предусмотренного ст. 78 УК РФ.
Этим же приговором удовлетворен гражданский иск представителя потерпевшего — Минобороны РФ о взыскании материального ущерба и с ФИО1, ФИО3, ФИО4 и ФИО2 в солидарном порядке в пользу Минобороны России взыскано 141875961 руб.
Процессуальные издержки по делу в размере 1212240 рублей, связанные с оплатой за производство экспертами ФИО66 и ФИО15 военно-научных исследований по делу в размере 912240 рублей, а также в пользу ООО «<,адрес>,» по заключению специалистов по определению рыночной стоимости зданий (сооружений) и земельных участков в размере 300000 рублей — взысканы с осужденных ФИО1, ФИО3, ФИО4 и ФИО2 в полном размере в равных долях.
Процессуальные издержки по делу в размере 577800 рублей, связанные с оплатой за производство экспертами ФИО89 и ФИО16 финансово-экономических судебных экспертиз — возмещены за счет средств федерального бюджета.
Заслушав после доклада председательствующего судьи ФИО90 выступления осужденных, их защитников в обоснование доводов апелляционных жалоб, представителя потерпевшего, возражавшего против удовлетворения апелляционных жалоб и мнение прокурора, полагавшего необходимым приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы без удовлетворения, судебная коллегия,
установила:
как указано в приговоре, в период с ДД.ММ.ГГГГ г. по ДД.ММ.ГГГГ г., заместитель начальника 21 НИИИ по научной работе ФИО1, начальник юридической службы Института ФИО3, старший научный сотрудник Института ФИО4 и начальник 2 управления Института ФИО2, в <,адрес>, и <,адрес>,, действуя умышленно, из корыстной заинтересованности в составе организованной группы, с использованием своего служебного положения, путем обмана и злоупотребления доверием должностных лиц Главного автобронетанкового управления Министерства обороны Российской Федерации (далее – ГАБТУ), 21 НИИИ, <,адрес>, МО РФ и злоупотребления их доверием, совершили хищение бюджетных денежных средств в особо крупном размере, в сумме 141 875 961 руб., выделенных ГАБТУ в рамках Государственного оборонного заказа (далее – ГОЗ), посредством организации заключения с учрежденными подсудимыми коммерческими организациями ООО «<,адрес>,» и ООО «<,адрес>, «<,адрес>,» 4-х государственных контрактов на выполнение научно-исследовательских и опытно-конструкторской работ (далее – НИОКР) с шифрами «<,адрес>,», «<,адрес>,», «<,адрес>,» и «<,адрес>,» по тематике военной автомобильной техники (ВАТ), которые в действительности выполнялись штатными сотрудниками указанного Института.
В период ДД.ММ.ГГГГ гг. ФИО1 и ФИО2 постоянно выполняли организационно-распорядительные и административно-хозяйственные функции в Вооруженных Силах Российской Федерации, т.е. являлись должностными лицами.
Проходя военную службу в должности начальника 2 управления 21 НИИИ, ФИО1, обладая достаточной профессиональной подготовкой и большим практическим опытом в вопросах организации и выполнения НИОКР в Вооружённых Силах РФ, имея корыстный умысел на незаконное личное обогащение, не позднее марта 2003 г. стал вынашивать план хищения бюджетных денежных средств, выделяемых в рамках ГОЗ на производство научно-исследовательской продукции под видом выполнения работ сторонними коммерческими организациями, которые в действительности выполнялись силами личного состава 21 и 22 отделов 2 управления 21 НИИИ, т.е. хищения чужого имущества путём обмана и злоупотребления доверием должностных лиц МО РФ.
При этом ФИО1 использовал для реализации своего противоправного замысла то обстоятельство, что в ходе исполнения своих служебных обязанностей в соответствии с занимаемыми воинскими должностями он имел беспрепятственный доступ к начальнику 21 НИИИ, пользовался его доверием, оказывал влияние на принимаемые им решения, лично предоставляя для принятия управленческих решений информацию, а также организовывал подготовку проектов таких решений. ФИО1, разрабатывая план хищения бюджетных денежных средств мошенническим способом — путем обманного включения различных тем НИР, относящихся к вопросам АТО войск, в ГОЗ, что подразумевало выполнение этих работ не сотрудниками 21 НИИИ в порядке служебного задания, а выполнение исследований за счёт средств федерального бюджета организациями – победителями конкурсов, проводимых ГАБТУ, и, понимая, что реализация данных планов потребует согласованных действий нескольких лиц, в ДД.ММ.ГГГГ гг. в <,адрес>,, используя своё влияние и авторитет занимаемой должности, действуя в целях личного обогащения, создал организованную группу, в которую в качестве организатора вошёл сам, а также привлёк своих знакомых и доверенных лиц в качестве соисполнителей: начальника 21 отдела 2 управления 21 НИИИ ФИО2, свою знакомую – юрисконсульта Института ФИО3, а также старшего научного сотрудника 2 управления ФИО4.
ФИО2, являясь должностным лицом, обладая достаточными профессиональными познаниями и опытом производства НИР, из корыстной заинтересованности согласился с предложением ФИО1 совершать хищение государственных денежных средств путём обмана и злоупотребления доверием должностных лиц Минобороны России с использованием служебного положения в составе организованной группы.
ФИО3, будучи доверенным лицом ФИО1, имея высшее юридическое образование и обладая познаниями в области бухгалтерского учета, согласилась совершать хищение денежных средств путём обмана и злоупотребления доверием должностных лиц Минобороны России организованной группой.
ФИО4, являясь ведущим научным сотрудником, обладая достаточными профессиональными познаниями и опытом производства НИР, а также имея авторитет среди сотрудников 21 НИИИ, согласился с предложением ФИО1 совершать хищение государственных денежных средств путём обмана и злоупотребления доверием должностных лиц МО РФ в составе организованной группы.
Не позднее ДД.ММ.ГГГГ г. в <,адрес>,, ФИО1, ФИО3, ФИО2 и ФИО4 договорились о способе совершения хищения и распределили между собой роли в составе организованной группы.
Хищение государственных денежных средств, выделяемых на ГОЗ, предполагалось совершать путём обмана и злоупотреблением доверием должностных лиц 21 НИИИ, ГАБТУ и <,адрес>, МО РФ. Для этого члены организованной группы учреждают несколько коммерческих организаций, которые примут участие в конкурсах, проводимых ГАБТУ, на право заключения госконтрактов в рамках ГОЗ на выполнение НИР по темам автотехнического обеспечения войск, выполнение которых в действительности подлежало специалистами 21 НИИИ в рамках реализации Плана приоритетных комплексных научных исследований.
Члены организованной группы распределили между собой роли следующим образом.
ФИО1, будучи должностным лицом, пользуясь доверием со стороны руководства 21 НИИИ и ГАБТУ, служебной зависимостью подчинённых ему сотрудников Института, имея в силу своего служебного положения возможность формировать предложения по проведению исследований в интересах развития средств АТО войск и подготовке проектов тем НР, касающихся вопросов АТО для включения их ГАБТУ в ГОЗ для выполнения их на возмездной конкурсной основе, должен был обеспечить принятие руководством 21 НИИИ и ГАБТУ решений, необходимых для исполнения замыслов организованной группы лиц. Также ФИО1 должен был обеспечить принятие решений от имени 21 НИИИ о подготовке тем НИР по тематике АТО войск для их представления в ГАБТУ и последующего включения в ГОЗ для исполнения на конкурсной возмездной основе, организовать подготовку и подписание руководством Института документации от его имени на участие в конкурсах, проводимых ГАБТУ, содержащей заведомо ложную информацию о научном потенциале и стоимости работ, организовать подготовку и представление в ГАБТУ документации, содержащей заведомо ложные сведения от имени принадлежащих ему и членам организованной группы коммерческих организаций, с использованием которых осуществилось бы хищение денежных средств МО РФ.
ФИО3 надлежало учредить или приобрести коммерческие организации, с использованием которых организованная группа осуществляла бы хищение денежных средств Минобороны России путём заключения с ГАБТУ госконтрактов на выполнение НИР, в то время как эти научные работы подлежали выполнению специалистами 21 НИИИ в ходе реализации текущего Плана приоритетных комплексных научных исследований. Она же должна была открыть расчетные счета, на которые будут поступать денежные средства, похищенные под видом выполнения НИР учрежденными членами организованной группы коммерческими организациями. Также ФИО3 должна была осуществлять контроль за финансовой деятельностью организаций, принадлежащих и контролируемых организованной группой лиц, организовать изготовление документов, используемых в гражданском и деловом обороте, контролировать поступление на расчетные счета похищенных денежных средств, направлять их на расчётные счета организаций, принадлежащих и контролируемых организованной группой лиц, а также совершать иные действия, направленные на совершение хищений чужого имущества путём обмана и злоупотребления доверием.
ФИО2 и ФИО4 должны были подбирать непосредственных исполнителей научных работ среди сотрудников 21 НИИИ, руководить их деятельностью по подготовке и оформлению отчётной документации, осуществлять поиск и подбор организаций-исполнителей при возникновении потребностей в решении взятых по контрактам обязательств, а также принимать меры по сокрытию участия сотрудников 21 НИИИ в деятельности коммерческих организаций.
Деятельность указанных лиц по реализации намерений на хищение бюджетных денежных средств путём обмана и злоупотребления доверием должностных лиц Минобороны России имела длительный характер и продолжалась до ДД.ММ.ГГГГ г.
При этом, в нарушение требований п. 7 ст. 10 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ № 76-ФЗ «О статусе военнослужащих», запрещающих военнослужащим заниматься предпринимательской деятельностью, ФИО1 совместно с ФИО2, ФИО3, ФИО4 и иными лицами, не осведомленными об их противоправных намерениях, учредил несколько коммерческих организаций и, выходя за пределы своих служебных полномочий, руководил ими и оказывал им покровительство.
Так, ДД.ММ.ГГГГФИО1, ФИО2 и ФИО3, а также бывший сотрудник 21 НИИИ — Б., не осведомлённый о противоправных намерениях последних, учредили ООО «<,адрес>,) и входили в состав учредителей до ДД.ММ.ГГГГ, а на должность генерального директора Общества протоколом общего собрания учредителей № от ДД.ММ.ГГГГ был назначен Б.
ДД.ММ.ГГГГФИО3, выполняя совместный с ФИО1 и ФИО2 план, вместе с ФИО4 и Б. не осведомлённым о намерениях членов организованной группы, учредили ООО «<,адрес>,). На должность генерального директора Общества общим собранием учредителей от ДД.ММ.ГГГГ был назначен ФИО4.
При этом функции исполнительных органов и ведение бухгалтерской политики в ООО «<,адрес>,», ООО «<,адрес>, «<,адрес>,» осуществляли ФИО3, ФИО4 и иные лица, подконтрольные ФИО1, которым он давал обязательные для исполнения указания по всем вопросам финансово-хозяйственной деятельности указанных Обществ. Обязанности генерального директора в ООО «<,адрес>,» выполнял не осведомлённый о противоправных намерениях ФИО1, ФИО3 и ФИО2 – Б.
Тем самым ФИО1 и ФИО3 получили возможность распределять похищенные денежные средства по своему усмотрению, используя их для материального стимулирования как неосведомлённых о совершении преступления лиц, так и для стимулирования ФИО2 и ФИО4 за участие в преступлении в составе организованной группы лиц.
Создав указанные коммерческие организации, ФИО1 совместно с ФИО3, ФИО2 и ФИО4 фактически осуществлял руководство всей деятельностью ООО «<,адрес>,» и ООО «<,адрес>,» и, используя свои служебные полномочия вопреки интересам службы, из корыстной заинтересованности оказывал им покровительство, создавая в 21 НИИИ благоприятные условия для их деятельности.
Созданием ООО «<,адрес>,» и ООО «<,адрес>, «<,адрес>,» организованная группа в составе ФИО1, ФИО3, ФИО2 и ФИО4 преследовала цель хищения государственных денежных средств, принадлежащих МО РФ, путём заключения договоров этими Обществами с ГАБТУ на выполнение НИР, в то время как данные НИР подлежали выполнению специалистами 21 НИИИ в порядке служенного задания.
Согласно разработанному ФИО1 плану, последний, злоупотребляя доверием должностных лиц 21 НИИИ и ГАБТУ, намеревался обеспечить подготовку тем НИР по вопросам АТО войск и добиться их включения в ГОЗ, а затем путём обмана указанных должностных лиц, обеспечить победу подконтрольных ему коммерческих организаций в конкурсах, проводимых ГАБТУ на выполнение указанных НИР.
Так, в период с ДД.ММ.ГГГГ г. по ДД.ММ.ГГГГ г. в <,адрес>, и <,адрес>,, согласно разработанному плану и в соответствии с распределением ролей, ФИО1, используя своё служебное положение, предоставляющее возможность давать указания подчинённым сотрудникам, организовал подготовку, а, злоупотребив доверием к нему начальника и руководства Института, организовал подписание в 21 НИИИ и направление в ГАБТУ справок-обоснований, тематических карт и технических заданий на планируемые к выполнению сторонними организациями НИР в области АТО ВС РФ, т.е. научных знаний, отнесённых к исключительной компетенции 21 НИИИ и подлежащих выполнению этим Институтом в рамках выполнения служебных заданий.
Несмотря на то, что выполнять заявленные по инициативе ФИО1 НИР должен был 21 НИИИ, а, в случае необходимости — в кооперации с другими заинтересованными организациями с привлечением необходимого числа военных НИИ и учебных заведений МО РФ в рамках исполнения Плана приоритетных комплексных научных исследований, ежегодно планируемых и выполняемых МО РФ, указанные НР в результате обмана и злоупотребления доверием со стороны ФИО1 были включены ГАБТУ в ГОЗ как подлежащие выполнению сторонними организациями на возмездной конкурсной основе.
При этом, в соответствии с Федеральным законом от ДД.ММ.ГГГГ № 213-ФЗ «О государственном оборонном заказе» при формировании предложений в проекты государственной программы вооружения и ГОЗ, ФИО1, злоупотребляя доверием и вводя в заблуждение командование 21 НИИИ и МО РФ, инициировал подготовку, добивался подписания и представление заявок от имени 21 НИИИ на проведение НИР в адрес ГАБТУ, где по результатам их рассмотрения заявленные научные работы включались в ГОЗ как подлежащие выполнению сторонними организациями на платной конкурсной основе в связи с якобы отсутствием возможности их выполнения научными организациями Минобороны России.
В дальнейшем после утверждения научных работ в НТК ГАБТУ, предлагаемые к выполнению НИР включались в планы научной работы ГАБТУ и на конкурсной платной основе размещались среди сторонних организаций-исполнителей.
Для получения возможности участвовать в конкурсах, проводимых ГАБТУ, ФИО1 совместно с ФИО3 и ФИО4 не позднее ДД.ММ.ГГГГ г. организовал и получил на ООО «<,адрес>,» и ООО «<,адрес>, «<,адрес>,» лицензии на право работы с секретными документами, а на ООО «<,адрес>,», кроме того, лицензии на право осуществления космической деятельности, позволяющей работать в области «<,адрес>,»-технологий (информационной поддержки поставок и жизненного цикла).
Тем самым ФИО1, ФИО3, ФИО2 и ФИО4 в период с ДД.ММ.ГГГГ г. по ДД.ММ.ГГГГ г. своими действиями добились включения ООО «<,адрес>,» и ООО «<,адрес>, «<,адрес>,» в число организаций, которые по формальным признакам могли участвовать в конкурсах на право заключения государственных контрактов на выполнение НИОКР по тематике, отнесённой к деятельности ГАБТУ.
Обладая значительным опытом работы в области выполнения научных работ, в том числе по подготовке конкурсной документации от имени 21 НИИИ, ФИО1, ФИО3, ФИО2 и ФИО4 организовали подготовку конкурсной документации от имени ООО «<,адрес>,» и от ООО «<,адрес>, «<,адрес>,», при этом в конкурсных документах указывались заведомо ложные сведения о кадровом, научном и техническом потенциале обеих организаций.
Одновременно ФИО1, в силу служебного положения имея возможность организовать и контролировать подготовку конкурсной документации по тематике АТО войск в 21 НИИИ, преследуя корыстные интересы, желая обеспечить победу в проводимых ГАБТУ конкурсах принадлежащим ему, ФИО3, ФИО2 и ФИО4 коммерческим организациям, организовал внесение в конкурсные документы от имени 21 НИИИ не соответствующих действительности сведений, намеренно занижающих научный потенциал и возможности Института.
Кроме этого, ФИО1, действуя в соответствии с распределением ролей, будучи осведомлённым о тематике научных работ, включенных в ГОЗ, заранее поручал ФИО2 и ФИО4 подбирать необходимых исполнителей работ среди научных сотрудников 21 НИИИ которые якобы будут производиться подконтрольными ему и другим участникам организованной группы организациями.
Так, ФИО1, ФИО3, ФИО2 и ФИО4, действуя в соответствии с разработанным планом, организовали в подконтрольных им ООО «<,адрес>,» и ООО «<,адрес>, «<,адрес>,» подготовку и подписание договоров подряда, календарных планов выполнения работ, актов приемки выполненных работ, в том числе и от имени сотрудников 21 НИИИ, т.е. обманом ввели в заблуждение членов комиссии ГАБТУ, принимавших результаты работ, относительно количества участников выполнения НИР и их квалификации.
В период с ДД.ММ.ГГГГ г. по ДД.ММ.ГГГГ г., обманывая и злоупотребляя доверием должностных лиц ГАБТУ и <,адрес>, МО РФ путем оформления и представления платежных и обосновывающих экономические затраты документов, ФИО1, ФИО3, ФИО2 и ФИО4 организовали направление из ООО «<,адрес>,» и ООО «<,адрес>, «<,адрес>,» в ГАБТУ пояснительных записок (расчет цен), структур цен, расшифровок расходов фонда оплаты труда, расшифровок трудоемкости работ, актов проверки фактических затрат, заключений <,адрес>, МО, подтверждающих сведения о выполнении работ указанными организациями. На основании подготовленных ФИО3 и представленных по указанию ФИО1 документов, должностными лицами ГАБТУ оформлялись счета, которые представлялись на оплату в Главное финансово-экономическое управление Минобороны России и Управление Федерального казначейства по <,адрес>,, откуда денежные средства за выполненные НИР перечислялись на расчётные счета ООО «<,адрес>,» и ООО «<,адрес>, «<,адрес>,» в ОАО КБ «Восточный», ОАО «Сбербанк России» и ОАО «Уралсиб».
Выполняя указания ФИО1, ФИО2 и ФИО4 в соответствии с отведёнными им ролями, подбирали исполнителей работ среди сотрудников 21 НИИИ, организовывали и контролировали их деятельность по подготовке и оформлению отчётной документации, осуществляли поиск и подбор организаций-исполнителей при возникновении потребностей в решении взятых по госконтрактам обязательств.
ФИО3 в соответствии с ролью в организованной группе обеспечивала видимость законности и обоснованности совершаемых на расчётных счетах ООО «<,адрес>,» и ООО «<,адрес>, «<,адрес>,» финансовых операций, контролировала поступление и расходование на счетах данных организаций денежных средств и выполняла другие указания ФИО1 по их дальнейшему распределению. С этой целью она осуществляла ведение бухгалтерской отчётности Обществ и выплату денежных средств, привлекаемым для выполнения работ лицам.
В результате совершенных ФИО1 и другими членами организованной группы совместных действий, подготовленные конкурсные заявки от имени ООО «<,адрес>,» и ООО «<,адрес>, «<,адрес>,» на участие в проводимых ГАБТУ конкурсах фактически гарантировали признание их победителями конкурсов, поскольку содержали заведомо ложные сведения о якобы имеющемся значительном научном потенциале и материально-технической базе обеих организаций. Конкурсные заявки от имени 21 НИИИ, подготовка к подписанию которых велась под контролем ФИО1, содержали заведомо недостоверную информацию, занижавшую сведения о научном потенциале Института. При этом ФИО1, злоупотребляя доверием начальника Института, скрывая от него корыстную заинтересованность, добивался подписания последним этих заявок.
Помимо этого, ФИО1, прибегнув к обману и скрывая от членов конкурсных комиссий ГАБТУ действительное положение дел, обеспечил принятие членами конкурсных комиссий решений о признании победителями конкурсов ООО «<,адрес>,» и ООО «<,адрес>, «<,адрес>,», что оформлено протоколами заседаний конкурсных комиссий по выбору головного исполнителя № от ДД.ММ.ГГГГ, №, № и № от ДД.ММ.ГГГГ и № от ДД.ММ.ГГГГ
После заключения в период с ДД.ММ.ГГГГ г. по ДД.ММ.ГГГГ г. ООО «<,адрес>,» и ООО «<,адрес>, «<,адрес>,» госконтрактов на выполнение НИР, ФИО1, заведомо зная о том, что данные организации не обладают трудовыми ресурсами, производственными мощностями и технологическим оборудованием, выполняя заранее разработанный план совместно с членами организованной группы ФИО2 и ФИО4, подбирал исполнителей работ по НИР из числа сотрудников 21 НИИИ и поручал им осуществлять контроль за выполнением работ в интересах указанных Обществ.
ФИО2 и ФИО4 в соответствии с отведённой ролью в организованной группе, выполняя указания ФИО1 и по согласованию с ним, принимали решения об использовании в интересах ООО «<,адрес>,» и ООО «<,адрес>, «<,адрес>,» труда привлечённых сотрудников 21 НИИИ на безвозмездной или возмездной основе. При этом, решение о возможности привлечения того или иного сотрудника, необходимость и размер его материального стимулирования согласовывались ФИО2 и ФИО4 с ФИО1.
Так, ФИО1, ФИО2 и ФИО4 в ДД.ММ.ГГГГ гг. были привлечены сотрудники 21 НИИИ ФИО17, ФИО18, ФИО19, ФИО20 и ФИО21, которые, получив задание на выполнение НИР в интересах ООО «<,адрес>,» и ООО «<,адрес>, «<,адрес>,», поручали выполнение части работ своим подчиненным лицам из числа сотрудников 21 НИИИ, как под предлогом выполнения служебного задания, так и под видом работы по совместительству в названных ООО.
При этом ФИО1, будучи заместителем начальника Института по научной работе, отвечая за формирование предложений в концепцию развития вооружения, военной и специальной техники в части ВАТ МО РФ и формируя на основании этой концепции предложения по решению проблемных вопросов, путём перспективного планирования НИР (по линии МО РФ) и НИОКР (по линии ГОЗ) и государственной программы вооружения (ГПВ) в ГАБТУ, должен был сформировать научные подразделения, подобрать и подготовить кадры для проведения научных работ силами Института.
Вместе с тем, недостоверные сведения якобы об отсутствии научного потенциала в 21 НИИИ, содержащиеся в подготовленных по указанию ФИО1 документах, явились одним из оснований признания Института проигравшим по итогам конкурсов на право выполнения НИР.
Так, по НИР «<,данные изъяты>,», шифр «<,данные изъяты>,», в заявке на участие в конкурсе № от ДД.ММ.ГГГГ, подписанной ФИО4 по согласованию с ФИО1, указаны недостоверные сведения о кадровом, научном и техническом потенциале, а также заниженные сведения о сроках выполнения НИР и её цены, обеспечивающие победу ООО «НТП Технологистик» на конкурсе — квалификация сотрудников: докторов технических наук — 2 человека, кандидатов технических наук — 2 человека, инженерно-технические работники — 3 человека, рабочие — 0 человек, сроки выполнения работы – 3 <,адрес>,. – 4 <,адрес>,., договорная цена на работу – 29 721 302 рублей. В действительности указанные в заявке якобы сотрудники ООО «<,адрес>,<,адрес>,» являлись сотрудниками 21 НИИИ.
При этом ФИО1, зная о том, что данная работа должна и может быть выполнена силами сотрудников 21 НИИИ в порядке служебного задания, имея возможность непосредственно влиять на подготовку конкурсной документации по тематике АТО войск в Институте, желая обеспечить победу в конкурсе созданному им и по его указанию ООО «<,адрес>, «<,адрес>,», злоупотребляя доверием должностных лиц 21 НИИИ, обеспечил внесение в неё искаженных сведений, намеренно занижающих научный и кадровый потенциал Института, а также условий выполнения Институтом НИР. В анкете участника от имени Института зависимыми от ФИО1 по служебному положению лицами указывались заниженные сведения как о количестве планируемых к привлечению научных работников, так и об их научной подготовке и опыте работы.
В заявке от ДД.ММ.ГГГГ, подписанной начальником 21 НИИИ, умышленно введенным в заблуждение ФИО1, на участие в конкурсе по НИР с шифром «<,данные изъяты>,», представленной в ГАБТУ от ФГУП 21 НИИИ, указаны заведомо невыгодные условия выполнения контракта: сроки выполнения работы – 30 месяцев, договорная цена на всю работу – 29 892 515 рублей, квалификация сотрудников: докторов технических наук — 0 человек, кандидатов технических наук — 2 человека, инженерно-технические работники — 6 человек, рабочие — 0 человек. При том, что кадровый и научный потенциал 21 НИИИ позволял решить задачу по выполнению указанной НИР самостоятельно.
Условия выполнения контракта по основным показателям, указанные в заявке Института, обеспечивали победу в конкурсе созданному подсудимыми ООО «<,адрес>,<,адрес>,», поскольку в представленных документах занижено количество квалифицированных сотрудников, увеличены сроки выполнения работ и завышена цена контракта.
В результате представления заведомо недостоверных сведений, в ходе проведения в ГАБТУ конкурса, на основании протокола № оценки и сопоставления заявок на участие в закрытом конкурсе по НИР с шифром «<,данные изъяты>,» от ДД.ММ.ГГГГ, подписанного введенными в заблуждение и обманутыми ФИО1 членами конкурсной комиссии ГАБТУ ФИО81, ФИО75ФИО22, ФИО77, ФИО23, ФИО76, ФИО24 и ФИО82, 21 НИИИ набрал 109 баллов, а ООО «<,адрес>,» — 112 баллов, вследствие чего данное Общество признано победителем, и с ним ДД.ММ.ГГГГ заключен госконтракт № на выполнение НИР с шифром «<,данные изъяты>,». При этом указанная работа в ДД.ММ.ГГГГ гг. фактически выполнялась сотрудниками 21 НИИИ ФИО87, ФИО25, ФИО26, ФИО27, ФИО28, ФИО29, ФИО30, а непосредственные организацию и контроль за ее выполнением по указанию ФИО1 осуществляли ФИО2 и ФИО4.
В последующем на основании подготовленных ФИО3 по указанию ФИО1 актов выполненных работ, в том числе и акта приемки от ДД.ММ.ГГГГ, подписанных ФИО4 как генеральным директором ООО «<,адрес>,», НИР «<,данные изъяты>,» принята введенными в заблуждение под воздействием обмана со стороны ФИО1, ФИО3, ФИО2 и ФИО4 членами комиссии из числа должностных лиц ГАБТУ ФИО75, ФИО31, ФИО32, ФИО19, ФИО87, ФИО33, ФИО34, и <,адрес>, МО РФ ФИО35 как выполненная, и в соответствии с платежными поручениями (всего на сумму 29718200 руб.), подписанными должностными лицами ГлавФЭУ Минобороны России, на расчетный счет ООО «<,адрес>,» за выполнение работ по госконтракту № от ДД.ММ.ГГГГ перечислены денежные средства в сумме 29718200 рублей, которыми ФИО1, ФИО3, ФИО2 и ФИО4 распорядились по своему усмотрению.
По НИР «Исследование проблем совершенствования системы снабжения войск автомобильным имуществом и формирования норм расхода запасных частей на основе информационно – коммуникационных технологий и каталогизации предметов снабжения» (шифр «<,данные изъяты>,»), в подготовленной по указанию ФИО1 и представленной в ГАБТУ от имени ООО «<,адрес>,» заявке № от ДД.ММ.ГГГГ на участие в конкурсе, подписанной по указанию ФИО1 членом организованной группы ФИО4, были указаны ложные сведения, завышающие кадровый и научный потенциал Общества и сведения, уменьшающие сроки выполнения и цены на НИР, обеспечивающие победу ООО «<,адрес>,» на конкурсе: квалификация сотрудников: докторов технических наук — 3 человека, кандидатов технических наук — 5 чел., инженерно-технических работников — 4 человека, рабочие — 0 человек, сроки выполнения работы – 3 <,адрес>,. – 4 <,адрес>,., договорная цена на всю работу – 37 758 050 рублей, в представленных технико-экономических материалах полностью раскрыт замысел реализации всех требований, указанный в ТТЗ. Вместе с тем, указанные сведения являлись ложными и не соответствовали действительности, поскольку ООО «<,адрес>,» не располагало сотрудниками данной квалификации.
Одновременно с этим ФИО1 в силу занимаемой должности имел возможность непосредственно влиять на подготовку конкурсной документации по тематике АТО войск в 21 НИИИ, действуя с корыстной целью, согласно совместному с ФИО3, ФИО2 и ФИО4 плану, желая обеспечить победу в конкурсах созданному ими ООО «<,адрес>, «<,адрес>,», обеспечил внесение в документацию, представляемую на конкурс, сведений, не соответствующих действительности и намеренно занижающих научный потенциал Института, а именно: в анкете участника конкурса от имени Института указывались заниженные сведения о количестве планируемых к привлечению научных работников, об их научной подготовке и опыте работы в отрасли.
Так, в подготовленной зависимыми от ФИО1 по служебному положению офицерами 21 НИИИ заявке от ДД.ММ.ГГГГ на участие в конкурсе по НИР с шифром «<,данные изъяты>,», представленной от имени 21 НИИИ и подписанной, введенным в заблуждение и обманутым ФИО1 начальником Института генерал-майором ФИО93, указаны заведомо ложные и не выгодные для 21 НИИИ условия выполнения работы: докторов технических наук — 0 человек, кандидаты технических наук — 2 человека, инженерно-технические работники — 10 человек, рабочие — 0 человек. Сроки выполнения работы – 3 <,адрес>,. – 4 <,адрес>,., договорная цена на работу – 37 901 120 рублей, хотя уровень научного потенциала позволял 21 НИИИ выполнить указанную НИР в полном объёме.
В ходе проведения конкурса согласно протоколу № от ДД.ММ.ГГГГ, подписанному введёнными ФИО1, ФИО3, ФИО2 и ФИО4 в заблуждение членами конкурсной комиссии ГАБТУ ФИО81, ФИО75, ФИО77, ФИО23, ФИО36, ФИО76, ФИО24 и ФИО82, 21 НИИИ набрал 110 баллов, а ООО «<,адрес>,» 112 баллов и признано победителем. ДД.ММ.ГГГГ с ООО «<,адрес>,» заключен госконтракт № на выполнение НИР с шифром «<,данные изъяты>,».
Организацией выполнения работ по НИР «<,данные изъяты>,» согласно распределению ролей, в организованной группе лиц занимались ФИО2 и ФИО4, деятельность которых контролировал ФИО1. В период ДД.ММ.ГГГГ гг. данную работу фактически выполняли сотрудники 21 НИИИ: ФИО37, ФИО38, ФИО39, ФИО18, ФИО40, ФИО41, ФИО42, ФИО78, ФИО43, ФИО44, ФИО45, ФИО46, а непосредственную организацию и контроль за выполнением работ по указанию ФИО1 осуществляли ФИО2 и ФИО4.
В последующем по указанию ФИО1 — ФИО3, ФИО2 и ФИО4 были подготовлены акты выполненных работ по НИР «<,данные изъяты>,», которые направлялись ФИО1, ФИО3 и ФИО4 в <,адрес>, и ГАБТУ и, согласно содержащимся в них ложным сведениям, работы по НИР «<,данные изъяты>,» были якобы выполнены сотрудниками ООО «НТП «<,адрес>,». Будучи введёнными в заблуждение относительно истинных исполнителей НИР «<,данные изъяты>,», члены комиссии по приёму этапов НИР из числа должностных лиц ГАБТУ и <,адрес>, приняли данную НИР как выполненную исполнителем, в связи с чем Минобороны России перечислило по госконтракту № от ДД.ММ.ГГГГ на счёт ООО «<,адрес>, «<,адрес>,» 37758000 рублей, которыми ФИО1, ФИО3, ФИО2 и ФИО4 распорядились по своему усмотрению.
8 (812) 467-95-35 (Санкт-Петербург и ЛО)
8 (800) 302-76-91 (Регионы РФ)
По НИР «Исследование проблем разработки комплекса средств для обеспечения эксплуатации ВАТ по фактическому техническому состоянию и создания ее системы интегрированной логистической поддержки» (шифр «<,данные изъяты>,») в подготовленной по указанию ФИО1 и представленной в ГАБТУ от имени ООО «<,адрес>,» заявке № от ДД.ММ.ГГГГ на участие в конкурсе, подписанной по указанию ФИО1ФИО94, не осведомлённым о противоправных намерениях ФИО1, ФИО3, ФИО2 и ФИО4, были указаны ложные сведения, завышающие кадровый и научный потенциал Общества, и сведения, занижающие сроки выполнения и цены на НИР, обеспечивающие победу ООО «<,адрес>,» на конкурсе — квалификация сотрудников: докторов технических наук — 2 человека, кандидатов технических наук — 6 человек, инженерно-технические работники — 10 человек, рабочие — 0 человек, сроки выполнения работы – 3 <,адрес>,. – 4 <,адрес>,., договорная цена на работу – 38999761 руб., однако эти сведения не соответствовали действительности, поскольку ООО «<,адрес>,» не располагало сотрудниками данной квалификации.
При этом ФИО1 в силу занимаемой должности имел возможность непосредственно влиять на подготовку конкурсной документации по тематике АТО войск в 21 НИИИ и, действуя с корыстной целью, согласно совместному с ФИО3, ФИО2 и ФИО4 плану, желая обеспечить победу в конкурсах созданному ими ООО «<,адрес>,», обеспечил внесение в документацию, представляемую на конкурс, сведений, не соответствующих действительности и намеренно занижающих научный потенциал Института: в анкете участника конкурса от имени Института указывались заниженные сведения как о количестве планируемых к привлечению научных работников, так и об их научной подготовке и опыте работы в отрасли.
Так, в подготовленной зависимыми от ФИО1 по служебному положению офицерами 21 НИИИ заявке от ДД.ММ.ГГГГ на участие в конкурсе по НИР с шифром «<,адрес>,», представленной от имени 21 НИИИ и подписанной введенным в заблуждение и обманутым ФИО1 начальником 21 НИИИ генерал-майором ФИО95, указаны недостоверные условия выполнения работы: сроки выполнения работы – 3 <,адрес>,. – 4 <,адрес>,., договорная цена на работу – 39 279 773 рублей, квалификация сотрудников: докторов технических наук — 0 человек, кандидатов технических наук — 4 человека, инженерно-технические работники — 16 человек, рабочие — 0 человек. При этом кадровый и научный потенциал 21 НИИИ позволял выполнить указанную НИР в полном объёме.
В ходе проведения конкурса согласно протоколу № от ДД.ММ.ГГГГ подписанному введёнными ФИО1, ФИО3 и ФИО2 в заблуждение ФИО81, ФИО75, ФИО22, ФИО77, ФИО23, ФИО76, ФИО24 и ФИО82, 21 НИИИ набрал 110 баллов, а ООО «<,адрес>,» 112 баллов и признано победителем. ДД.ММ.ГГГГ с ООО «<,адрес>,» заключен госконтракт № на выполнение НИР «<,данные изъяты>,».
Организацией выполнения работ по НИР «<,данные изъяты>,» согласно распределению ролей занимался ФИО2, деятельность которого контролировал ФИО1. В период ДД.ММ.ГГГГ гг. данную работу фактически выполняли сотрудники 21 НИИИ ФИО37, ФИО38, ФИО47, ФИО48, ФИО40, ФИО49, ФИО50, ФИО51, ФИО52, ФИО53, ФИО54, ФИО55ФИО56, ФИО57, ФИО58, ФИО44, ФИО59, ФИО60
В последующем по указанию ФИО1, ФИО3 и ФИО2 были подготовлены акты выполненных работ по НИР «<,данные изъяты>,», которые направлялись ФИО1 и ФИО3 в <,адрес>, и ГАБТУ. Согласно содержащимся в них сведениям, работы по НИР «<,данные изъяты>,» были якобы выполнены сотрудниками ООО «<,адрес>,». Будучи введёнными в заблуждение относительно исполнителей НИР «<,данные изъяты>,» члены комиссии по приёму этапов НИР из числа должностных лиц ГАБТУ и <,адрес>, приняли данную НИР как выполненную указанным исполнителем.
В связи с этим по госконтракту № от ДД.ММ.ГГГГ Минобороны России перечислило на счет ООО «<,адрес>,» №, открытый Банк ОАО КБ «Восточный» (<,адрес>,) 38999761 руб., которыми ФИО1, ФИО2, ФИО3 и ФИО4 распорядились по своему усмотрению.
По НИР «Разработка информационной системы поддержки жизненного цикла ВАТ» (шифр «<,данные изъяты>,») в подготовленной по указанию ФИО1 и представленной в ГАБТУ от имени ООО «<,адрес>,» заявке были указаны сведения, завышающие кадровый и научный потенциал Общества и сведения, занижающие сроки выполнения и цену на НИР, обеспечивающие победу ООО «<,адрес>,».
При этом ФИО1 в силу занимаемой должности имел возможность непосредственно влиять на подготовку конкурсной документации по тематике АТО войск в 21 НИИИ и, действуя с корыстно целью, согласно совместному с ФИО3, ФИО2 и ФИО4 плану, желая обеспечить победу в конкурсах созданному ими ООО «<,адрес>,», обеспечил внесение в документацию, представляемую на конкурс, сведений, не соответствующих действительности и намеренно занижающих научный потенциал Института, поскольку в анкете участника конкурса указывались заниженные сведения как о количестве планируемых к привлечению научных работников, так об их научной подготовке и опыте работы в отрасли.
В ходе поведения конкурса согласно протоколу № от ДД.ММ.ГГГГ, подписанного введёнными ФИО1, ФИО3 и ФИО2 в заблуждение членами конкурсной комиссии ГАБТУ ФИО72, ФИО22, ФИО61, ФИО73, ФИО74, ФИО75, ФИО76, ФИО77, ФИО62, ФИО63, ООО «<,адрес>,» признано победителем.
Организацией выполнения работ по НИР «<,данные изъяты>,» согласно распределению ролей, занимался ФИО2, деятельность которого контролировал ФИО1. В период ДД.ММ.ГГГГ гг. данную работу выполняли сотрудники 21 НИИИ: ФИО64, ФИО57, ФИО44, ФИО59, ФИО60, ФИО65
В последующем ФИО3 и ФИО2 по указанию ФИО1 были подготовлены акты выполненных работ по НИР «<,данные изъяты>,», которые направлялись ФИО1 и ФИО3 в <,адрес>, и ГАБТУ. Согласно содержащимся в них сведениям, работы по НИР «<,данные изъяты>,» были якобы выполнены сотрудниками ООО «<,адрес>,». Будучи введёнными в заблуждение относительно истинных исполнителей НИР «<,данные изъяты>,», члены комиссии по приёмке этапов НИР из числа должностных лиц ГАБТУ и <,адрес>, приняли данную НИР как выполненную исполнителем. В связи с этим Минобороны России перечислило по госконтракту № от ДД.ММ.ГГГГ на расчётный счёт ООО «<,адрес>,» 35400000 рублей, которыми ФИО1, ФИО2, ФИО3 и ФИО4 распорядились по своему усмотрению.
В результате совершённых ФИО1, ФИО3, ФИО2 и ФИО4 действий после проведения конкурсов ГАБТУ с ООО «<,адрес>,» и ООО «<,адрес>, «<,адрес>,» заключены госконтракты:
— ДД.ММ.ГГГГ№ на выполнение ООО «<,адрес>,» НИР шифр «<,данные изъяты>,» на сумму 34796197 руб.,
— ДД.ММ.ГГГГ№ на выполнение ООО «НТП Технологистик» НИР шифр «<,данные изъяты>,» на сумму 37758000 руб.,
— ДД.ММ.ГГГГ г. № № на выполнение ООО «НТП «Технологистик» НИР шифр «<,данные изъяты>,» на сумму 29718244 руб.,
— ДД.ММ.ГГГГ№ на выполнение ООО «Каталит» НИР шифр «Ординатура» на сумму 38999761 руб.
При этом НИР «<,данные изъяты>,», «<,данные изъяты>,», «<,данные изъяты>,», «<,данные изъяты>,», включенные в ГОЗ ДД.ММ.ГГГГ гг. и выполненные на платной основе коммерческими организациями ООО «<,адрес>,» и ООО «<,адрес>, «<,адрес>,», не подлежали включению в ГОЗ, а подлежали внесению в План научной работы Института и выполняться в полном объеме и с надлежащим качеством его сотрудниками в рамках бюджетного финансирования по основному функциональному предназначению 21 НИИИ.
ФИО1 в соответствии с занимаемым служебным положением имел непосредственное отношение к подготовке и направлению заявок на участие в конкурсе от имени Института, принимал непосредственное участие в руководстве и организации работы ООО «<,адрес>, «<,адрес>,» и ООО «<,адрес>,», самостоятельно и с помощью ФИО2 и ФИО4 привлекал офицеров и служащих Института к выполнению указанных НИР в интересах коммерческих организаций.
В период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ Минобороны России перечислило на счета ООО «<,адрес>,» и ООО «<,адрес>, «<,адрес>,» по заключённым госконтрактам 141875961 руб., которые ФИО1, ФИО3, ФИО2 и ФИО4 похитили и распорядились по своему усмотрению, чем причинили ущерб государству в лице МО РФ на указанную сумму.
В апелляционных жалобах осужденные и защитники-адвокаты считают приговор незаконным, необоснованным и подлежащим отмене, в обоснование чего приводят следующие доводы.
Осужденный ФИО2 указывает, что:
Экспертами ФИО96 и ФИО97 не квалифицированно оценена деятельность 21 НИИИ, органов военного управления ГАБТУ, в связи с чем, ими сделан необоснованный и недостоверный вывод по следующим вопросам:
— что НИР с шифрами «<,данные изъяты>,», «<,данные изъяты>,», «<,данные изъяты>,» и «<,данные изъяты>,» должны были выполняться 21 НИИИ только на бюджетной основе,
— по приемке результатов научных исследований, проводимых 21 НИИИ в рамках выполняемого Плана приоритетных комплексных научных исследований,
— по организации разработки и рассмотрения предложений от 21 НИИИ по заключению новых НИР в перечень перспективных работ в органах военного управления ГАБТУ,
— по принятию решений в органах военного управления ГАБТУ по порядку выполнения новых НИР, в том числе за счет бюджетных ассигнований, выделяемых 21 НИИИ, либо путем включения НИР в ГОЗ для выполнения на конкурсной либо возмездной основе,
— по порядку выполнения новых НИР, направляемых в качестве заданий от ГАБТУ 21 НИИИ для выполнения в счет выделяемых бюджетных ассигнований,
— по оценке вышестоящими органами военного управления ГАБТУ компетенции и потенциальных возможностей подчиненного учреждения 21 НИИИ,
— по решению о включении НИР с шифрами <,данные изъяты>,», «<,данные изъяты>,», «<,данные изъяты>,» и «<,данные изъяты>,» в государственный оборонный заказ,
— порядку включения новых НИР в Государственный оборонный заказ, в том числе конкретно по НИР с шифрами «<,данные изъяты>,», «<,данные изъяты>,», «<,данные изъяты>,» и «<,данные изъяты>,».
Считает, что сои выводы эксперты ФИО66 и ФИО15 необоснованно строили на том утверждении, что тематика исследований в НИР с шифрами «<,данные изъяты>,», «<,данные изъяты>,», «<,данные изъяты>,» и «<,данные изъяты>,» находилась исключительно в компетенции 21 НИИИ и указанные НИР должны быть выполнены только специалистами Института в рамках служебных заданий.
Обращает внимание на то, что согласно протоколам допроса свидетелей, в том числе заместителей начальника ГАБТУ ФИО72 и ФИО67, председателей научно-технического комитета автомобильной техники ГАБТУ ФИО73 и ФИО75 и других должностных лиц ГАБТУ установлено, что они, руководя подчиненным учреждением 21 НИИИ, были в достаточной степени осведомлены о предназначении и функциональных задачах 21 НИИИ, его научно-техническом и кадровом потенциале.
Поясняет, что:
— все должностные лица из числа подписывающих, согласовывающих и утверждающих ТТЗ на НИР с шифрами «<,данные изъяты>,», «<,данные изъяты>,», «<,данные изъяты>,» и «<,данные изъяты>,» действовали правомерно и осознанно в отношении своих решений по размещению на конкурс и дальнейшему выполнению этих НИР на возмездной основе, а поэтому утверждения и выводы экспертов ФИО66 и ФИО15 о том, что НИР с шифрами «<,данные изъяты>,», «<,данные изъяты>,», «<,данные изъяты>,» и «<,данные изъяты>,» находились исключительно в компетенции 21 НИИИ и должны быть выполнены только специалистами 21 НИИИ в рамках служебных заданий — являются не квалифицированными,
— выводы экспертов ФИО66 и ФИО15 были положены в основу гражданского иска, поданного от Минобороны России на сумму 141875961 руб. в счет возмещения материального ущерба, в связи с чем, иск необоснованно удовлетворен судом.
Судом не приняты во внимание и не дана оценка тому, что:
— по результатам выполнения 21 НИИИ Плана приоритетных комплексных научных исследований и его рассмотрения в ГАБТУ определяются перспективные направления развития военной автомобильной техники,
— по указанию от НТК AT ГАБТУ в 21 НИИИ разрабатываются и от 21 НИИИ представляются предложения по открытию новых НИР в виде проектов тематических точек на НИР и справок-обоснований к ним,
— необходимость в открытии новых НИР с шифрами «<,данные изъяты>,», «<,данные изъяты>,», <,данные изъяты>,» и «<,данные изъяты>,» относится к компетенции органов военного управления ГАБТУ,
— тематика исследований, проводимых в НИР с шифрами «<,данные изъяты>,», «<,данные изъяты>,», <,данные изъяты>,» и «<,данные изъяты>,», не направлялась из ГАБТУ в 21 НИИИ для последующего выполнения за счет бюджетных ассигнований, выделяемых 21 НИИИ,
— решение о необходимости реализации НИР с шифрами «<,данные изъяты>,», «<,данные изъяты>,», «<,данные изъяты>,» и «<,данные изъяты>,» на конкурсной возмездной основе путем включения в государственный оборонный заказ принималось должностными лицами ГАБТУ,
— предложения по НИР с шифрами «<,данные изъяты>,», «<,данные изъяты>,», «<,данные изъяты>,» и «<,данные изъяты>,» для включения в ГОЗ направлялись в вышестоящие органы военного управления обоснованное решение должностных лиц ГАБТУ,
— все этапы согласования НИР с шифрами «<,данные изъяты>,», «<,данные изъяты>,», «<,данные изъяты>,» и «<,данные изъяты>,» с целью включения в ГОЗ являлись ответственным решением соответствующих должностных лиц ВНК СВ ВС РФ, ВНК УНВ ВС РФ, ВНК ГШ ВС РФ, ГОУ ГШ ВС РФ,
— утвержденный постановлением Правительства Российской Федерации Государственный оборонный заказ на текущий период по реализации на конкурсной основе НИР с шифрами «<,данные изъяты>,», «<,данные изъяты>,», «<,данные изъяты>,» и «<,данные изъяты>,» имел силу закона и подлежал безусловному исполнению,
— руководители органов военного управления ГАБТУ, основываясь как на собственном опыте и знаниях, соответствующих их должностному положению, принимали взвешенное и ответственное решение по включению НИР с шифрами «<,данные изъяты>,», <,данные изъяты>,», «<,данные изъяты>,» и «<,данные изъяты>,» в Государственный оборонный заказ,
— ФИО2, ФИО1, ФИО3, ФИО4, не обладали полномочиями и возможностью влиять на решения должностных лиц ГАБТУ, ВНК СВ ВС РФ, ВНК УНВ ВС РФ, ВНК ГШ ВС РФ, ГОУ ГШ ВС РФ по порядку реализации НИР.
Суд не принял во внимание и не дал должной оценки тому, что не были выполнены требования, указанные в постановлении прокурора о возвращении уголовного дела для производства дополнительного следствия, что оказало существенное значение на выводы суда.
Министерство обороны, в лице Заказчика — ГАБТУ МО РФ, заключив на конкурсной основе государственные контракты № («<,данные изъяты>,»), № («<,данные изъяты>,»), № («<,данные изъяты>,»), № («<,данные изъяты>,») с предприятиями ООО «<,адрес>,» и ООО «<,адрес>,<,адрес>,», выполнило требования постановления Правительства Российской Федерации по реализации Государственного оборонного заказа, получило в полном объеме результаты работ в рамках этих государственных контрактов, а поэтому реальный ущерб либо упущенная выгода по результатам выполнения государственных контрактов отсутствует, поскольку свой гражданский иск Министерство обороны основывает на необоснованных, недостоверных и предвзятых выводах экспертов ФИО66 и ФИО15
Указывает, что в ходе судебного следствия установлено:
— из допросов свидетелей, являющихся должностными лицами Минобороны России и оглашения подписываемых ими документов не усматривается, что кого-то из них обманывали и злоупотребляли их доверием,
— отсутствие фактов, подтверждающих то, что ФИО2 осуществлял руководство деятельностью ООО «<,адрес>,» и ООО НТП «<,адрес>,»,
— не было подтверждено, что ФИО2 добился включения ООО «<,адрес>,» и ООО «НТП «<,адрес>,» в число организаций, которые по формальным признакам могли участвовать в конкурсах на право заключения государственных контрактов,
— в должностные обязанности начальника управления, начальника отдела не входила подготовка конкурсной документации от 21 НИИИ,
— в ходе допроса свидетелей ФИО84, ФИО68, ФИО98. не установлено, что ФИО2 занимался подготовкой конкурсной документации от 21 НИИИ, совместно с ФИО1, ФИО3 и ФИО4 организовал подготовку конкурсной документации от имени ООО «<,адрес>,» и ООО «<,адрес>,», организовывал направление из ООО «<,адрес>,» и ООО «<,адрес>, «<,адрес>,» в ГАБТУ МО РФ каких-либо платежных и обосновывающих экономические затраты документов.
Считает, что факт совершения преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ не имеет под собой каких-либо оснований, поскольку ФИО2:
— не имел и не мог иметь возможности обманывать и злоупотреблять доверием должностных лиц Минобороны России, что подтверждают свидетели от ГАБТУ МО РФ,
— не занимался финансово-хозяйственной деятельностью ООО «<,адрес>,», а тем более ООО «НТП «<,адрес>,»,
— не организовал совместно с ФИО1, ФИО3 и ФИО4, подготовку конкурсной документации от имени ООО «<,адрес>,» и ООО «<,адрес>, «<,адрес>,»,
— не организовывал направление из ООО «<,адрес>,» и ООО «<,адрес>, «<,адрес>,» в ГАБТУ МО РФ каких-либо платежных и обосновывающих экономические затраты документов.
Указывает, что в соответствии с ч. 3 ст. 14 УПК РФ все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном УПК РФ, толкуются в пользу обвиняемого, однако судом все предположения и сомнения наоборот истолкованы не в его пользу.
Считает, что факт совершения им преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ УК РФ не доказанным, в связи с чем, приговор подлежит отмене.
Считает не правильным решение суда о взыскании процессуальных издержек в размере 1 212 240 рублей, связанные с оплатой за производство экспертами ФИО66 и ФИО15 исследований по делу в размере 912240 рублей, а также в пользу ООО «<,адрес>,» по заключению специалистов по определению рыночной стоимости зданий (сооружений) и земельных участков в размере 300 000 рублей, с осужденных ФИО1, ФИО3, ФИО4 и ФИО2
Осужденная ФИО3 и защитник-адвокат ФИО99 в жалобах указывают, что:
— суд не опроверг довод защиты, о том, что повторное получение потерпевшим материальной выгоды охватывается положениями главы 60 ГК РФ об обязательства вследствие неосновательного обогащения, а приговор в данной части не соответствует положениям ст. 297 УПК РФ, поскольку не отвечая критерию справедливости и не обоснован,
— получение денежных средств, сверх полученного результата работ образует неосновательно обогащение, которое в соответствии с положениями ч. 2 ст. 1102 ГК РФ возникает объективно независимо от того, явилось ли оно результатом поведения приобретателя имущества, самого потерпевшего, третьих лиц или произошло помимо их воли,
— суд фактически согласился с тем, что финансово-экономические экспертизы не доказывают вину подсудимых, однако противоречия, на которые защита указала в прениях, судом не устранены и в приговоре вопрос оснований гражданского иска судом не разрешен,
— гражданский иск подлежал оставлению без рассмотрения как не имеющий документальном обоснования с разъяснением потерпевшему права на предъявление иска в гражданско-правовом порядке по общим правилам подсудности, и такое решение явилось бы законным, обоснованным и не нарушил бы баланса прав и законных интересов участников дела,
— рассмотрение судом гражданского иска может происходить только при участии в судебном разбирательстве гражданского истца или его представителя, суд вправе рассмотреть гражданский иск в отсутствие гражданской истца, только если об этом ходатайствует гражданский истец или его представитель, если иск поддерживает прокурор и если подсудимый полностью согласен с иском, при этом в материалах дела мотивированное ходатайство гражданского истца о рассмотрении дела в его отсутствие не представлено,
— уточненный гражданский иск от ДД.ММ.ГГГГ документального обоснования и приложений не содержит, а гражданский истец ссылается на обстоятельства, которые получили полное опровержение в ходе судебного следствия,
— обоснование решения по иску не отвечает требованиям закона, не согласуется с установленными обстоятельствами дела и не достаточно для удовлетворения иска,
— при удовлетворении гражданского иска судом не исполнены в полном объеме положения п. 10 ч. 1 ст. 299 УПК РФ, в соответствии с которым при постановлении приговора суд должен выяснить, подлежит ли удовлетворению гражданский иск, в чью пользу и в каком размере, судом не дана оценка содержанию гражданского иска, отсутствию со стороны потерпевшего и гражданского истца действий по его обоснованию с учетом новых доказательств, полученных в ходе рассмотрения дела в суде,
— при необходимости произвести дополнительные расчеты, связанные с гражданским иском, требующие отложения судебного разбирательства, суд может передать вопрос о размере возмещения гражданского иска для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства,
— поскольку суд не установил конкретные обстоятельства возникновения ущерба и документально не подтвердил его размер, то никакие дополнительные расчеты не помогут обосновать гражданский иск.
Доказательств не получило само событие преступления, а действия подсудимых не причинили вред государству в лице МО РФ.
Полностью не отвечает требованиям закона и арест имущества (земельных участков, недвижимости) ООО «<,адрес>,», произведенный на этапе следствия и безосновательно не снятый судом.
ООО «<,адрес>,» и ООО «<,адрес>,» из объема обвинения исключены, установлена их непричастность к пяти государственным контрактам на выполнение работ с шифрами «<,данные изъяты>,», «<,данные изъяты>,», «<,данные изъяты>,», «<,данные изъяты>,», «<,данные изъяты>,», данные организации имели взаимоотношения с ООО «<,адрес>,» и ООО «<,адрес>, «<,адрес>,» по другим договорам, в рамках обычной текущей и хозяйственной деятельности, которая не относится к предмету рассматриваемого дела.
Суд решение об оставлении ареста не мотивировал, оценки доводам о его незаконности не дал, не указал мотивы, по которым он принимает одни доказательства и отклоняет другие и таким образом, арест носит незаконный характер, а постановленный по делу приговор в этой части не обоснован.
Вина ФИО3 и причастность ее к совершению преступления не доказана, как и само событие преступления.
Вывод о наличии у подсудимой умысла на совершение мошеннических действий является предположением, поскольку не подтверждается ни одним доказательством и в приговоре по этому вопросу не приводится ссылок на документы или показания свидетелей имеется только утверждение, что она «согласилась совершать хищение».
В приговоре в отношении ФИО3 отсутствует описание как объективной, так и субъективной стороны вмененного мошенничества.
Доказательств взаимосвязи между действиям ФИО1 и ФИО3, в деле не имеется, а утверждение о том, что она вошла в преступную группу и выполняла распоряжения ФИО1 надуманное.
При учреждении ООО «<,адрес>,» в ДД.ММ.ГГГГ году у ФИО3 не могло быть умысла на хищение и в силу значительной временной разницы между учреждением организации и ее участием в конкурсе, при этом учредителем ООО «Каталит» и генеральным директором был Баранов который и предложил ей поработать в коммерческой организации, как и другие лица, принимавшие участие в деятельности ООО «<,адрес>,», ООО «<,адрес>,», ФИО3 действовала законно, при этом сам факт учреждения фирм или совмещения в них деятельности не может образовывать состав мошенничества.
В деле нет доказательств умысла ФИО3 на совершение какого-либо преступления, ее осведомленности о чьих-то преступных намерениях или совместных действий с другими подсудимыми, направленных на хищение денежных средств, а привлечение ее в качестве обвиняемой было сделано исключительно с целью психологического давления на нее и ее супруга, ограничения ее активности на следствии.
Приписанные подсудимой «познания в области бухгалтерского учета» и «контроль за финансово-хозяйственной деятельностью организаций» полностью опровергнуты в ходе судебного следствия, поскольку до ДД.ММ.ГГГГ года у нее не было экономического и бухгалтерского образования.
Исключая заключения экспертов, суд исключил и доказательства, на которых были основаны выводы о размере ущерба, при этом ни в описательной, ни в мотивировочной части приговора суд не приводит никаких расчетов или анализа документов, из которых сделал выводы о размере ущерба, в связи с чем приговор в этой части носит противоречивый и непоследовательный характер.
Обращают внимание на показания свидетелей по делу о том, что они при выполнении работ действовали добровольно и осознанно, выполняли работы как подработку за плату, а не в рамках служебной деятельности на основании служебного задания или распоряжения, не включали эти работы в свои рабочие планы, а получая заработную плату в ООО «<,адрес>,» и ООО « <,адрес>, «<,адрес>,» понимали, что это не денежное довольствие 21 НИИ, а оплата за иные, дополнительные работы (подработку).
При постановлении приговора суд не учел, что 21 НИИИ осуществлял военно-научное сопровождение, а по работе «<,данные изъяты>,» был соисполнителем у ООО «<,адрес>, «<,адрес>,», в связи с чем, сотрудники 21 НИИИ на законных основаниях могли заниматься работами как для 21 НИИИ, так и для ООО «<,адрес>,» и ООО «НТП «<,адрес>,».
Вывод суда об исполнении НИОКР сотрудниками 21 НИИ основан на предположениях, поскольку конкретного объема работ, выполненного данными лицами по каждой НИР, как и размера полученных за это выполнение денежных средств, установлено не было.
В ходе судебного разбирательства суд ограничил право стороны защиты на представление доказательств, поскольку неправомерно отказал в удовлетворении ходатайств адвокатов ФИО14 и ФИО11 о вызове для допроса в качестве свидетелей заместителя Министра обороны Российской Федерации и иных должностных лиц, которые принимали решения о формировании Государственного оборонного заказа, об условиях проведения работ по заказам Минобороны России, проверяли ООО «<,адрес>,» и «<,адрес>,» и принимали соответствующие решения о поручении выполнения научно-исследовательских работ данными обществами.
Необоснованно отказано в ходатайствах стороны защиты о повторном вызове ранее допрошенных в суде свидетелей — должностных лиц ГАБГУ МО РФ с целью их допроса в качестве специалистов, которые по их мнению, обладали высочайшей квалификацией для дачи ответов на вопросы по процедуре проведения конкурса, о порядке принятия решения о выборе головного исполнителя работ, о проверке компаний-участников перед их допуском к участию в конкурсе, о целесообразности их проведения, актуальности работ, о порядке участия коммерческих организаций при проведении конкурсов по тематике Минобороны России и на прочие вопросы: ФИО72, ФИО100, ФИО101, ФИО102, ФИО103, ФИО104, ФИО105, ФИО106, ФИО107, ФИО41, ФИО108, а также в вызове новых свидетелей ФИО109, ФИО110, ФИО111, ФИО112, ФИО113, ФИО114 и ФИО115.
Уточненный гражданский иск от ДД.ММ.ГГГГ документального обоснования и приложений не содержит.
В приговоре не приводится обоснования для удовлетворения гражданского иска.
Выводы суда о том, что «в конкурсной документации, подготовленной в ООО «<,адрес>,» и ООО «<,адрес>, «<,адрес>,», а в последующем и в документации, связанной с выполнением гос. контрактов и приложений к ним отсутствовали необходимых реквизитов (даты изготовления документов, полдней ответственных лиц) не конкретен. Суд не конкретизирует, какие документы не имели реквизитов. Вся документация, предоставленная в материалы дела, предъявлялась свидетелям, которые подтвердили свои подписи в документах, вся конкурсная документация, заявки, государственные контракты и приложения к ним законны и обоснованы, в противном случае они бы не прошли проверку в соответствующих службах заказчика.
Анализируя обстоятельства участия в конкурсе ООО «<,адрес>,» и ООО «<,адрес>,<,адрес>,», суд в приговоре не отразил и не дал оценку тому факту, что включение фирм в конкурсную документацию контролирует сам заказчик и ООО «<,адрес>,» в работах «<,данные изъяты>,», «<,данные изъяты>,» и ООО «<,адрес>, «<,адрес>,» в работах «<,данные изъяты>,», «<,данные изъяты>,» были определены самим заказчиком.
В приговоре не указано, по каким основаниям при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для разрешения уголовного дела, суд принял за основу одни доказательства и отверг другие, а также не принял во внимание доводы стороны защиты.
Считают, что при допросах свидетелей и разрешении ходатайств стороны защиты суд, проявляя предвзятость и необъективность, нарушил принцип равноправия сторон, допустил существенные нарушения уголовно-процессуального закона при вынесении постановлений об отказе в удовлетворении ходатайств стороны защиты о приобщении к материалам уголовного дела процессуальных и иных документов, а также о признании недопустимыми доказательствами протоколов следственных действий.
Обращают внимание на то, что обвинение в отношении ФИО3 прокурором не излагалось, поскольку ДД.ММ.ГГГГ государственный обвинитель изложил обвинение в отношении ФИО1, а в отношении остальных подсудимых указал «содержание у всех однотипное», сослался на то, что остальным подсудимым предъявлено обвинение аналогичное по содержанию.
Защитник-адвокат Уланов в жалобе указывает, что приговор постановлен судом, к компетенции которого не относилось разрешение настоящего дела, что в силу требований п. 2 ч. 2 ст. 389.17 УПК РФ также является безусловным основанием для его отмены, поскольку в судебном заседании установлено, что в планах работы 21 НИИИ имеются сведения, составляющие государственную тайну, в связи с чем, они имеют соответствующий гриф секретности.
Постановление суда от ДД.ММ.ГГГГ о назначении судебного заседания по итогам предварительного слушания противоречит требованиям ч. 4 ст. 7 УПК РФ в силу того, что не соответствует фактическим обстоятельствам и нормам права, в связи с чем подлежит отмене.
В ходе предварительного слушания стороной защиты заявлены ходатайства о признании недопустимыми доказательствами, которые не разрешены надлежащим образом:
— протоколов осмотров предметов и документов (т.21 л.д. 185-203, т. 22 л.д. 5-6, 72-77, 166-167, 168-174, 184-201, т. 31 л.д. 11 -25) ввиду имеющихся различий в подписях понятых,
— заключения экспертов от ДД.ММ.ГГГГ (т. 48 л.д. 11-94), ДД.ММ.ГГГГ (т. 69 л.д. 24-94) и ДД.ММ.ГГГГ, в связи с проведением в негосударственных экспертных учреждениях с нарушением требований УПК РФ.
Постановление о возбуждении уголовного дела в отношении ФИО4 является незаконным в связи с тем, что по состоянию на ДД.ММ.ГГГГ срок давности привлечения к уголовной ответственности за совершение преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 174.1 УК РФ, истек и в соответствии с положениями статьи 24 УПК РФ уголовное дело не могло быть возбуждено.
В нарушение положений ст.163 УПК РФ фактически после создания новой следственной группы следователь ФИО69 уголовное дело к своему производству не принимал, что является существенным нарушением уголовно-процессуального закона, в связи с чем он не имел права совершать по уголовному делу какие-либо следственные и процессуальные действия, а непринятие следователем уголовного дела к своему производству влечет за собой незаконность и всех последующих процессуальных действий, совершенных по уголовному делу.
На момент производства комиссионной судебной экспертизы эксперт ФИО70, в нарушение требований статьи 7 Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», являясь ведущим научным сотрудником отдела <,адрес>,, находился в служебной или иной зависимости от стороны — органа, признанного потерпевшим по уголовному делу — Министерства обороны Российской Федерации, что являлось основанием для отвода эксперту.
Заключение комиссии экспертов от ДД.ММ.ГГГГ не соответствует требованиям уголовно-процессуального законодательства и положениям Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации».
Вывод комиссии экспертов о том, что включение в ГОЗ тем НИР с шифрами «<,данные изъяты>,», «<,данные изъяты>,», «<,данные изъяты>,», «<,данные изъяты>,» является нецелесообразным, так как выполнение НИР входит в компетенцию ФГУП (ФГУ) «21 НИИИ Минобороны России», является необоснованным, поскольку они не оценили и не проанализировали материалы уголовного дела и вышли за пределы своих полномочий и, не обладая специальными познаниями и полномочиями, установили наличие и определили размер ущерба, фактически указали на отсутствие обязательности исполнения постановлений Правительства Российской Федерации о ГОЗ на ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ гг.
При назначении судебной комиссионной экспертизы и подготовке заключения допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, Федерального закона «О государственной судебной экспертной деятельности в Российской Федерации», постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ№, в связи с чем, в соответствии с ч. 1 ст. 75 УПК РФ, имеются основания для признания заключения комиссии экспертов недопустимым доказательством.
Мнение суда о том, что ФИО4, являясь ведущим научным сотрудником, обладая достаточными профессиональными познаниями и опытом производства НИР, а также имея авторитет среди сотрудников 21 НИИИ, согласился с предложением ФИО1 совершать хищение государственных денежных средств путем обмана и злоупотребления доверием должностных лиц Минобороны России в составе организованной группы и должен был подбирать непосредственных исполнителей научных работ среди сотрудников 21 НИИИ, руководить их деятельностью по подготовке и оформлению отчётной документации, осуществлять поиск и подбор организаций — исполнителей при возникновении потребностей в решении взятых по контрактам обязательств, а также принимать меры по сокрытию участия сотрудников 21 НИИИ в деятельности коммерческих организаций не подтверждается доказательствами, рассмотренными в судебном заседании.
Суд, в нарушение п. 2 статьи 389.16 УПК РФ не учел обстоятельства, которые могли существенно повлиять на его выводы, а именно функции 21 НИИИ и ГАБТУ, порядок подчиненности в 21 НИИИ, порядок формирования планов работы 21 НИИИ, в том числе Плана приоритетных комплексных научных исследований, выполнение НИР в порядке служебного задания, порядок формирования и подготовки тем НИР, касающихся вопросов АТО для включения их ГАБТУ в ГОЗ, порядок формирования ГОЗ по НИР и ОКР, взаимоотношения должностных лиц ГАБТУ с должностными лицами 21 НИИИ, в том числе с подсудимыми, порядок подготовки заявок от имени 21 НИИИ для участия в конкурсах, касающихся научного потенциала и стоимости работ, учреждение коммерческих организаций не с целью хищения бюджетных средств, а для ведения законной хозяйственной деятельности.
Помимо отсутствия объективных, достоверных и достаточных доказательств наличия противоправного умысла у ФИО1, ФИО3, ФИО2 и ФИО4 на хищение бюджетных денежных средств путем создания коммерческих организаций и заключения ООО «<,адрес>,» и ООО <,адрес>, «<,адрес>,» договоров с ГАБТУ на выполнение НИР, довод суда опровергается тем, что, учреждая в ДД.ММ.ГГГГ г. ООО «<,адрес>,», ФИО1, ФИО2, ФИО3 и ФИО71 не знали и не могли знать о темах НИР, которые будут входить в ГОЗ в ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ гг., так как отсутствовала информация о финансировании ГОЗ и НИР, постановления Правительства РФ по ГОЗ издавались лишь в конце года, предшествующему выполнению НИР.
В судебном заседании стороной государственного обвинения не оглашался и не обозревался в качестве доказательства обвинения План приоритетных комплексных научных исследований, что является нарушением требований ст. 240 УПК РФ.
В ходе судебного заседания не нашло своего подтверждения утверждение суда о поручении ФИО1 в адрес ФИО2 и ФИО4 заранее подбирать необходимых исполнителей работ среди сотрудников 21 НИИИ, которые, якобы, будут производиться подконтрольными ФИО1, ФИО2, ФИО3 и ФИО4 организациями.
Повторения тем НИР между темами, выполняемыми 21 НИИИ по плану работы и темами НИР, включенными в ГОЗ не имеется и ранее не было, части НИР, не нарушая требований Федерального закона № 76-ФЗ «О статусе военнослужащих» и Трудового кодекса РФ, выполняли в свое свободное время также физические лица, которые проходили военную службу и работали в 21 НИИИ.
Довод суда первой инстанции о том, что действия ФИО1, ФИО2, ФИО3 и ФИО4 фактически гарантировали признание победителями в конкурсах ООО «<,адрес>,» и ООО «<,адрес>,», поскольку содержали заведомо ложные сведения о якобы имеющемся значительном научном потенциале и материально-технической базе, а в заявках 21 НИИИ содержалась недостоверная информация, занижавшая научный потенциал 21 НИИИ, является несостоятельным и голословным и опровергается совокупностью доказательств.
Мнение суда о том, что ФИО1 заведомо знал, что ООО «<,адрес>,» и ООО «<,адрес>,» не обладают трудовыми ресурсами, производственными мощностями и технологическим оборудованием, не соответствует фактическим обстоятельствам и материалам уголовного дела.
Вопреки выводам суда, не подтвержденным доказательствами, после согласования в ГАБТУ, УНВ, ГШ ВС РФ, МО РФ темы НИР «<,данные изъяты>,», «<,данные изъяты>,», «<,данные изъяты>,», «<,данные изъяты>,» постановлением Правительства РФ включены в ГОЗ, при этом, 21 НИИИ, в том числе ФИО1, ФИО2, ФИО3, ФИО4 к формированию тем и включению в ГОЗ никакого отношения не имели.
Также, вывод суда об обязанности ФИО1 о формировании предложений по решению проблемных вопросов путем перспективного планирования НИР (по линии МО РФ) и НИОКР (по линии ГОЗ) и ГПВ в ГАБТУ не соответствует обстоятельствам, установленным в ходе судебных заседаний.
Вопреки выводам суда первой инстанции, ФИО72, ФИО22, ФИО73, ФИО74, ФИО75, ФИО76, ФИО77, каждый в отдельности, показали, что ФИО1, ФИО2 и ФИО3 их не обманывали и в заблуждение не вводили при проведении конкурса и выявлении победителя по НИР «<,данные изъяты>,».
Суд в приговоре не учел обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы суда, а именно, то, что по НИР «<,данные изъяты>,» 21 НИИ являлся одним из соисполнителей работы и сотрудники 21 НИИИ выполняли часть НИР «<,данные изъяты>,» в порядке служебного задания, при этом, указанная часть НИР принята ООО «<,адрес>,» от 21 НИИИ установленным порядком.
Вывод суда о том, что НИР «Жилетка» выполняли сотрудники 21 НИИИ ФИО37, ФИО38, ФИО39, В.В., ФИО40, ФИО41, ФИО42, ФИО78, ФИО43, ФИО44, ФИО45, ФИО46 в полной мере не соответствует обстоятельствам, установленным судом первой инстанции.
Несмотря на утверждение суда о наличии организованной группы и об участии в ней ФИО4, суд в приговоре не указал, что именно, какие действия совершал ФИО4, что свидетельствует о его невиновности в совершении инкриминируемого преступления.
Защитник-адвокат Лукьянов в жалобе указывает, что ФИО1, ФИО3, ФИО2 и ФИО4 являясь учредителями коммерческих организаций ООО «<,адрес>,» и ООО «<,адрес>,», на законных основаниях занимались научной работой и последующей деятельностью в этих Обществах, с целью личного профессионального роста и получения дополнительного заработка ввиду тяжелого финансового положения в институте, что по его мнению, не противоречило действующему законодательству. ФИО1 и другие подсудимые никого не обманывали и в заблуждение не вводили, умысла на хищение денежных средств не имели и их не похищали.
Научно-исследовательские работы с шифрами «<,данные изъяты>,», «<,данные изъяты>,», «<,данные изъяты>,» и «<,данные изъяты>,» выполнялись на основании закрытых конкурсов по определению головного исполнителя работ в соответствии с постановлениями Правительства Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ№ и от ДД.ММ.ГГГГ№, Федеральным законом от ДД.ММ.ГГГГ № 94-ФЗ «О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных нужд и муниципальных нужд» и приказом начальника ГАБТУ МО РФ от ДД.ММ.ГГГГ№ «Об организации проведения закрытых конкурсов по определению головных исполнителей научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ».
Выводы суда о том, что данные научно-исследовательские работы должны были выполняться специалистами «21 НИИИ Минобороны России» в порядке служебного задания, по плану приоритетных комплексных научных исследований и вне конкурса, противоречат положениям упомянутых постановлений Правительства РФ и приказа ГАБТУ МО РФ, поскольку они выполнялись па основании закрытых конкурсов по определению головного исполнителя этих работ.
По его мнению, ФИО1 совместно с ФИО3, ФИО2 и ФИО4 с момента образования ООО «<,адрес>,» и ООО «<,адрес>,» свою деятельность осуществляли в соответствии с законом, что подтверждается Уставами этих Обществ, свидетельствами об их государственной регистрации в качестве юридического лица и постановкой на учет в налоговом органе, а также лицензиями, выданными ФСБ России и Федеральным космическим агентством на осуществление деятельности с использованием сведений, составляющих государственную тайну.
В возражениях на апелляционные жалобы государственный обвинитель – старший военный прокурор 4 управления Главной военной прокуратуры старший советник юстиции ФИО79 считает обжалуемый приговор законным и обоснованным, а апелляционные жалобы не подлежащими удовлетворению.
Рассмотрев материалы дела, и обсудив доводы апелляционных жалоб, судебная коллегия считает, что выводы о виновности ФИО1, ФИО3, ФИО2 и ФИО4 в инкриминированных им по приговору преступных деяниях основаны на исследованных судом доказательствах, которым в приговоре дана надлежащая оценка.
Судебное разбирательство по делу проведено объективно и всесторонне с соблюдением требований УПК РФ о состязательности и равноправии сторон, и выяснением всех юридически значимых для правильного разрешения уголовного дела обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, в том числе места, времени, способа совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступлений, а сторонам суд создал необходимые условия для исполнения их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных прав, которыми они реально воспользовались.
Сведений о том, что предварительное следствие и судебное разбирательство проводились предвзято либо с обвинительным уклоном и, что суд отдавал предпочтение какой-либо из сторон, из материалов уголовного дела не усматривается.
Не допущено судом нарушений прав подсудимых, а также требований процессуального законодательства и об оперативно-розыскной деятельности.
В судебном заседании полно, объективно и непосредственно исследовались показания осужденных, свидетелей, заключения экспертов, в том числе по ходатайствам сторон оглашались показания свидетелей, данные ими в ходе предварительного расследования.
В приговоре дана надлежащая правовая оценка всем исследованным по делу доказательствам, как в отдельности, так и в совокупности, указано, какие из них суд положил в его основу, а какие отверг, приведены убедительные мотивы принятых решений по данным вопросам, с которыми судебная коллегия не может не согласиться.
Виновность ФИО1, ФИО2, ФИО4 и ФИО3 установлена показаниями свидетелей ФИО117, ФИО118, ФИО119, ФИО120ФИО121, ФИО122, ФИО123, ФИО124, ФИО125, ФИО126, ФИО127, ФИО128, ФИО129, ФИО131, ФИО132, ФИО133, ФИО134, ФИО135, ФИО136, ФИО137, ФИО138, ФИО139, ФИО141, ФИО142, ФИО143, ФИО144, ФИО145, ФИО146, ФИО147, ФИО148, ФИО149, ФИО150, ФИО151, ФИО152, ФИО153, ФИО154, ФИО155, ФИО156, ФИО157, заключениями экспертов, сообщениями из инспекции ФНС № по МО, учредительными документами ООО «<,адрес>,» и «<,адрес>,», заявками данных ООО на участие в конкурсах, правоустанавливающими документами 21 НИИИ, приказами МО РФ, приказами начальника ГАБТУ, документами конкурсных комиссий и протоколами осмотров, подробно приведенными в приговоре, которые в своей совокупности воспроизводят обстоятельства совершения подсудимыми преступления.
Положенные в основу приговора доказательства получены в установленном законом порядке, всесторонне, полно и объективно исследованы в судебном заседании, с соблюдением требований ст. 88 УПК РФ оценены судом и сомнений в своей относимости, допустимости и достоверности не вызывают.
Существенных противоречий в показаниях указанных свидетелей, которые могли бы повлиять на решение вопроса о виновности подсудимых в содеянном, судебная коллегия не усматривает, а оснований не доверять показаниям свидетелей у суда не имелось.
Так, допрошенные в качестве свидетелей, руководители и сотрудники Главного автобронетанкового управления Минобороны России: ФИО80, ФИО72, ФИО81, ФИО67, ФИО73, ФИО22, ФИО75, ФИО82, ФИО83, ФИО77 и сотрудники ФГУП «21 НИИИ Минобороны России» ФИО84, ФИО21, ФИО85, ФИО52, ФИО86, Д.В., имевших отношение к процедуре подготовки заявок и документации института и коммерческих организаций к проведению конкурса, руководящей роли в этом ФИО1, отвечавшего за планирование и организацию научной работы в учреждении, подготовку под его руководством конкурсной документации в планово-экономическом отделе и кураторстве этого процесса его подчиненным начальником 2 управления ФИО2, который представлял интересы института на заседаниях конкурсных комиссий в ГАБТУ МО РФ, подготовку государственных контрактов и пакетов документов к ним, заключений на проекты договорной цены по этапам работ и актов приемки выполненных работ по научно-исследовательским работам с шифрами «<,данные изъяты>,», «<,данные изъяты>,», «<,данные изъяты>,» и «<,данные изъяты>,», подробно пояснили о предназначении, деятельности и функциях ГАБТУ МО РФ и ФГУП «21 НИИИ Минобороны России», порядок подчиненности и взаимоотношений должностных лиц данных организаций, порядок формирования планов работы в институте, план приоритетных комплексных научных исследований, выполнение научно-исследовательских работ в порядке служебного задания, порядок формирования и подготовки научных тем НИР, заявок от имени института для участия в конкурсах, научный потенциал коммерческих организаций, которого реально не существовало, а также цель их учреждения.
Из показаний данных свидетелей усматривается, что ФИО1, ФИО2, ФИО3 и ФИО4, не вправе были одновременно исполнять служебные обязанности в Институте и в то же время являться учредителями, генеральными директорами или бухгалтерами коммерческих организаций. В случае поступления им информации об этом, они бы никогда не подписали документы по результатам конкурсов на проведение научно-исследовательских работ с шифрами «<,данные изъяты>,», «<,данные изъяты>,», «<,данные изъяты>,» и «<,данные изъяты>,». Победитель конкурса и головной исполнитель по НИР с шифрами упомянутых работ определялся по тем сведениям, которые были указаны в документах, представленных, соответственно, ООО «<,адрес>,», <,адрес>,» и ФГУП «21 НИИИ МО РФ», достоверность этих сведений и информации, находящейся в документах, они не проверяли, так как это не входило в их обязанности.
Так, свидетель Евдокимов (член конкурсной комиссии ГАБТУ МО РФ), показал, что подсудимых знает в связи со служебной деятельностью и участием в совместных совещаниях, проходивших в ГАБТУ МО РФ и ФГУП «21 НИИИ МО РФ». Будучи членом конкурсной комиссии но НИОКР, ему не было известно о том, что НИОКР фактически выполнялись сотрудниками института, и что ФИО1, ФИО3, ФИО2 и ФИО4 являлись учредителями и генеральными директорами коммерческих организаций, которые принимали участие в конкурсах по определению головного победителя для выполнения НИОКР.
Суд в приговоре обоснованно указал, что, будучи учредителями и руководителями ООО «<,адрес>,» и ООО «<,адрес>,» и не имея необходимого оборудования, лабораторий, испытательных стендов, а также штатных сотрудников и специалистов для выполнения перечисленных НИР, подсудимые для реализации своих целей заключили с ФГУП «21 НИИИ МО РФ» и иными сторонними организациями договоры о выполнении названных работ в качестве соисполнителей, а также договоры об использовании лабораторно-технической базы, испытательных трасс и сооружений, измерительной аппаратуры и другого оборудования для проведения совместных работ.
Поскольку сотрудники института одновременно выполняли работы по данным и иным НИР в виде служебных заданий, подсудимые ФИО1 и ФИО2, используя свое служебное положение, совместно с ФИО3 и ФИО4 стали предлагать военнослужащим и гражданскому персоналу института подработку в интересах ООО «<,адрес>,» и ООО «<,адрес>,» на возмездной и безвозмездной основе в зависимости от уровня их подготовки и профессиональных качеств.
При этом подсудимые организовали и контролировали весь цикл выполнения работ, т.е. планирование, выполнение, подготовку отчетов, визирование этапов НИР, передачу готовой работы и т.д., таким образом, что не все военнослужащие и гражданский персонал были поставлены в известность о том, что они работали или исполняли свои служебные обязанности как сотрудники института в интересах коммерческих организаций.
В последующем, на основании подготовленных актов выполненных работ, их приемки и иных документов по заключенным государственным контрактам Минобороны России в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ перечислило на счета ООО «<,адрес>,» и ООО «<,адрес>,» денежные средства в сумме 141875961 руб.
Данные обстоятельства установлены судом в ходе допросов свидетелей, в том числе, по обстоятельствам заключения государственного оборонного заказа, организации и проведении конкурсов, заседаний конкурсных комиссий, их участникам и другим вопросам, имевшие отношение к выполнению НИР с шифрами «<,данные изъяты>,», «<,данные изъяты>,», «<,данные изъяты>,» и «<,данные изъяты>,».
Так, свидетель ФИО75, показал, что в деятельность НТК AT входила преимущественная разработка перспективных образцов военной автомобильной техники и их автокомпонентов, а также сопровождение всех государственных контрактов, связанных с выполнением НИОКР по линии ГАБТУ МО РФ в части автомобильной техники. Научно-исследовательские работы с шифрами «<,данные изъяты>,», «<,данные изъяты>,», «<,данные изъяты>,» и «<,данные изъяты>,» были направлены на обеспечение жизненного цикла автомобильной техники и связаны с вопросами эксплуатации, ремонта, снабжения AT и включались для выполнения Государственную программу вооружения на основании представления ФГУП «21 НИИИ МО РФ». Процесс включения тем, касающихся вопросов эксплуатации, ремонта, учёта, заказов и поставок автомобильной техники и имущества в гособоронзаказ был следующий: на основании Государственной программы вооружения в институте формировались тематические карточки на ту или иную работу, которые согласовывались с органами военного управления в соответствии с установленным порядком. К согласованию тематических карточек привлекались представители заинтересованных в выполнении тем управлений ГАБТУ МО РФ. Одновременно с тематической карточкой готовились справки-обоснования необходимости задания работы. Стоимость работ рассчитывалась в ФГУП «21 НИИИ МО РФ» исходя из действующих в нем методик. На основании тематической карточки со справкой-обоснованием должностными лицами Минобороны России принималось решение о включении работы в ГОЗ. После появления работы в ГОЗ, заказчиком готовились тактико-технические задания подготовка которых возлагалась на институт, после чего они передавались в заказывающие управления ГАБТУ МО РФ на согласование с органами военного управления. Также Ореханов пояснил, что как председатель НТК AT ГАБТУ МО РФ, он подписывал ТТЗ после прохождения всех согласований с различными органами военного управления. Затем после подготовки ТТЗ, объявлялся конкурс, по результатам которого с победителем конкурса заключался государственный контракт. В соответствии с приказом начальника ГАБТУ МО РФ организацией и проведением конкурса занимался председатель конкурсной комиссии. О коммерческих организациях ООО «<,адрес>,» и ООО «<,адрес>,», с которыми были заключены государственные контракты на право выполнения НИР с шифрами «<,данные изъяты>,», «<,данные изъяты>,», «<,данные изъяты>,» и «<,данные изъяты>,», он узнал только в ходе проведения торгов. О том, что учредителями указанных организаций были военнослужащие ФГУН «21 НИИИ МО РФ» ФИО1 и ФИО2, в том числе другие сотрудники, ему стало известно только после возбуждения уголовного дела.
Суд первой инстанции, оценив совокупность имеющихся по уголовному делу доказательств и показания осужденных ФИО1, ФИО3, ФИО4 и ФИО2 по обстоятельствам, связанным с их участием в учреждении коммерческих организаций ООО «<,адрес>,», ООО «<,адрес>,», их регистрации, организацией и контролем за их деятельностью, пришел к обоснованному выводу о том, что их показания являются непоследовательными и противоречивыми, в связи с чем утверждение стороны защиты о наличии у осужденных законных оснований заниматься учреждением коммерческих организаций и осуществлением в них последующей работы в целях выполнения научной деятельности, является голословным.
Утверждение в апелляционных жалобах о том, что ФИО1, ФИО2, ФИО3 и ФИО4 занимались учреждением коммерческих организаций и последующей деятельностью в них, поскольку руководству ГАБТУ МО РФ о таких фактах, якобы было известно и претензий по данному вопросу к кому-либо из них не предъявлялось, является неубедительным, поскольку они опровергаются показаниям допрошенных в суде в качестве свидетелей руководителей и военнослужащих ГАБТУ МО РФ.
Вопреки мнению авторов жалоб об отсутствии в действиях осужденных какого-либо преступного деяния, ФИО1 вместе с иными фигурантами уголовного дела, в период с ДД.ММ.ГГГГ г. в <,адрес>, и <,адрес>,, согласно совместному разработанному плану и в соответствии с распределением ролей, используя свое служебное положение, предоставляющее ему возможность давать указания подчинённым сотрудникам института, злоупотребив доверием к нему руководства ФГУП «21 НИИИ Минобороны России», организовал подготовку, подписание и направление в ГАБТУ Минобороны России справок-обоснований, тематических карт и технических заданий на планируемые к выполнению сторонними организациями научно-исследовательских работ в области автотехнического обеспечения Вооруженных Сил Российской Федерации, т.е. научных знаний, отнесённых к исключительной компетенции института и подлежащих выполнению этих работ именно в этом учреждении в рамках выполнения служебных заданий.
Несмотря на то, что выполнять заявленные по инициативе ФИО1 научно-исследовательские работы должен был ФГУП «21 НИИИ МО РФ», в случае необходимости с привлечением других заинтересованных учреждений и организаций в рамках исполнения Плана приоритетных комплексных научных исследований, ежегодно планируемых и выполняемых Минобороны России, указанные научные работы в результате обмана и злоупотребления доверием со стороны ФИО1 были включены в ГАБТУ МО РФ в государственный оборонный заказ как подлежащие выполнению сторонними организациями на возмездной конкурсной основе.
Для получения возможности участвовать в конкурсах, проводимых ГАБТУ МО РФ, именно ФИО1 совместно с осужденными ФИО3 и ФИО4 организовал и получил на ООО «<,адрес>,» и ООО <,адрес>,» в органах ФСБ России лицензии на право работы с секретными документами.
Обладая значительным опытом работы в области выполнения научных работ, в том числе по подготовке конкурсной документации от имени ФГУП «21 НИИИ МО РФ», ФИО1, ФИО3, ФИО2 и ФИО4 организовали подготовку конкурсной документации от имени ООО «<,адрес>,» и от ООО «<,адрес>,», при этом в конкурсных документах указывались заведомо ложные сведения о кадровом, научном и техническом потенциале обеих организаций — о количестве работников, в том числе имеющих ученые звания и ученые степени, о наличии материально-технической базы и прочие данные.
В результате совершенных ФИО1 и другими членами организованной группы совместных действий, подготовленные конкурсные заявки от имени ООО «<,адрес>,» и ООО «<,адрес>,» на участие в проводимых ГАБТУ МО РФ конкурсах фактически гарантировали признание их победителями конкурсов, поскольку содержали заведомо ложные сведения о якобы имеющемся значительном научном потенциале и материально-технической базе обеих коммерческих организаций. При этом, конкурсные заявки от имени ФГУП «21 НИИИ МО РФ», подготовка к подписанию которых велась под контролем ФИО1, содержали заведомо недостоверную информацию, занижавшую сведения о научном потенциале института. При этом ФИО1, злоупотребляя доверием начальника института, скрывая от него корыстную заинтересованность, добивался подписания последним этих заявок.
После заключения в период с ДД.ММ.ГГГГ г. ООО «<,адрес>,» и ООО «<,адрес>,» государственных контрактов на выполнение НИР, ФИО1, заведомо зная о том, что данные организации не обладают трудовыми ресурсами, производственными мощностями и технологическим оборудованием, выполняя заранее разработанный план совместно с членами организованной группы ФИО2 и ФИО4, подбирал исполнителей научно-исследовательских и опытно-конструкторской работ из числа сотрудников ФГУП «21 НИИИ МО РФ» и поручал им осуществлять контроль за выполнением работ в интересах указанных Обществ.
Данные обстоятельства подтвердили допрошенные в суде свидетели ФИО72, ФИО81, ФИО73, ФИО22, ФИО75, ФИО82, ФИО84, ФИО21, ФИО85, ФИО87, ФИО48
Утверждения адвоката о нарушении прав ФИО3 ввиду не доведения до нее существа обвинения, следует признать несостоятельными и голословными, поскольку опровергается данными из протокола судебного заседания об обратном.
Вопреки утверждениям в жалобах судебное разбирательство по делу проведено на основе состязательности и равноправия сторон, в условиях исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав, каких-либо ограничений прав сторон не допущено.
Обоснованно суд не усмотрел оснований для повторного вызова ранее допрошенных в судебном заседании свидетелей ФИО158, ФИО159, ФИО160, ФИО161 и других лиц в качестве специалистов, поскольку судом была предоставлена возможность участникам без ограничения процессуальных прав и времени задавать любые вопросы и исследовать доказательства по уголовному делу, что подтверждается продолжительностью времени их допросов и объемом вопросов, что отражено в протоколе судебного заседания.
Таким образом, ходатайства стороны защиты о повторном допросе свидетелей обоснованно оставлены судом без удовлетворения.
Голословным является утверждение защитников о том, что суд необоснованно отказал в удовлетворении ходатайства о вызове и допросе свидетелей ФИО162, ФИО163, ФИО164, ФИО165, ФИО166, ФИО167 и ФИО168, поскольку ссуду не было сообщено об отношении данных лиц к предмету доказывания по делу и о месте их нахождения, что подтверждается протоколом судебного заседания.
Обоснованно суд отказал в удовлетворении ходатайства защитника об оглашении показаний свидетеля ФИО169, поскольку оснований для этого, предусмотренных уголовно-процессуальным законом, не имелось.
Вопреки доводам жалоб, отсутствуют основания для признания некорректными изложенных в приговоре показаний свидетелей ФИО170, ФИО171, ФИО172, ФИО173, ФИО174, ФИО175, ФИО176, ФИО177, ФИО178, ФИО179 и ФИО180.
Решения об условиях проведения ООО «<,адрес>,» и «<,адрес>,» научно-исследовательских, опытно-конструкторских и экспериментальных работ по заказам Минобороны России исследовались по ходатайству стороны государственного обвинения, предъявлялись свидетелям в ходе их допросов, что полностью соответствует требованиям уголовно-процессуального закона.
Обвинительное заключение в суде изложено государственным обвинителем в соответствии с требованиями ч. 1 ст. 273 УПК РФ и п. 7 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19.12.2017 № 51 «О практике применении законодательства при рассмотрении уголовных дел в суде первой инстанции, то есть государственный обвинитель изложил не все содержание обвинительного заключения, а только описание преступления с указанием времени, места, способа его совершения, других обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела, и формулировку предъявленного обвинения со ссылкой на пункт, часть, статью Уголовного кодекса Российской Федерации, предусматривающие ответственность за данное преступление, в отношении подсудимых обвиняемых в совершении одного и того же преступления, без повторения фактических обстоятельств преступления в отношении каждого из них.
Отводы государственному обвинителю являлись предметом рассмотрения судом и обоснованно оставлены без удовлетворения, поскольку приведенные основания об отводе прокурора были основаны на субъективном мнении о действиях и тактике представления доказательств стороной обвинения и отсутствии оснований, предусмотренных ст. 61 УПК РФ.
Не основано на требованиях закона утверждение защитника о якобы нарушении права ФИО3 на защиту в связи с отказом председательствующего в ходатайств о частичной выдаче копий протокола судебного заседания по делу, поскольку протокол судебного заседания может изготавливаться по частям.
Сомнительным является довод жалоб о нарушении уголовно-процессуального закона и Федерального закона № 73-ФЗ от 31.05.2001 «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» при назначении по уголовному делу следователем экспертиз и проведении экспертами исследований, о неиспользовании ими достоверных и научных методик, выходе за пределы своих полномочий по причине сделанного ими в заключении вывода о том, что ФИО1 имел отношение к подготовке и направлению заявок на участие в конкурсах от имени института, в руководстве и организации коммерческих организаций по следующим основаниям.
Так, согласно выводам заключений судебно-финансово-экономических экспертиз, судебной комиссионной финансово-экономической и почерковедческой экспертиз, заключению по военно-научному исследованию документов на проведение научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ, объем научных исследований в результате выполнения научно-исследовательских работ с шифрами «<,данные изъяты>,», «<,данные изъяты>,», «<,данные изъяты>,» и «<,данные изъяты>,» соответствует требованиям технического задания на НИР и основным видам научной деятельности ФГУП «21 НИИИ Минобороны России».
Решение о включении данных научно-исследовательских работ в Государственный оборонный заказ ДД.ММ.ГГГГ г.г. и их выполнение коммерческими организациями ООО «<,адрес>,» и ООО «<,адрес>,» являлось нецелесообразным в связи с тем, что их выполнение входило в компетенцию института и могло быть выполнено его сотрудниками в полном объеме и с высоким качеством. В том случае, если бы работы были поставлены не в Государственный оборонный заказ, а в План перспективных научных исследований института, то их стоимость определялась бы по Методике расчета стоимости научно-технической продукции, утвержденной начальником ГАБТУ МО РФ. В этом случае работы были бы выполнены за счет бюджетных средств, выделяемых на заработную плату сотрудникам института и накладные расходы, установленные для института.
Изучив материалы на проведение конкурсов но НИР с шифрами «<,данные изъяты>,», «<,данные изъяты>,», «<,данные изъяты>,» и «<,данные изъяты>,», эксперты пришли к однозначному выводу, что полнота предоставленных участниками конкурса документов на право заключения контрактов в полном объеме соответствовала требованиям, изложенным в конкурсной документации. Вместе с тем, из комплексного анализа имеющихся в деле документов по проведению конкурса и определению победителя, эксперты сделали вывод, что достоверность предоставленных участниками конкурсных документов не соответствовала истинному положению дел. Комиссия формально рассмотрела предоставленные участниками документы, поэтому ее решения о признании победителем ООО «<,адрес>,» и ООО «<,адрес>,» было принято в нарушении Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ № 97-ФЗ «О конкурсах на размещение заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных нужд». Цена, включенная в контракт и рассчитанная на основе утвержденного тактико-технического задания является начальной ценой планируемой работы и после определения победителя конкурса становится предельной ценой контракта. При выполнении работ по этапам, содержащимся в Календарном плане выполнения НИР, исполнитель представляет документы на оплату работы заказчику, в которых указывается стоимость выполненных им работ и после принятия их по акту выполненных работ оплачивает. Непосредственное отношение к подготовке и направлению заявок па участие в конкурсе от лица «21 НИИИ Минобороны России» имел ФИО1, который, кроме того, принимал непосредственное участие в руководстве и организации работы ООО <,адрес>,» и ООО «<,адрес>,», поскольку привлекал самостоятельно, а также с помощью ФИО2 офицеров и служащих института к выполнению указанных НИР в интересах данных коммерческих организаций. При таких обстоятельствах, ущерб, нанесенный государству в связи с нецелесообразным включением НИР «<,данные изъяты>,», «<,данные изъяты>,», «<,данные изъяты>, «<,данные изъяты>,» в Государственный оборонный заказ ДД.ММ.ГГГГ г.г., составил 141875961 руб.
Данные выводы эксперты ФИО66, ФИО88 и ФИО89 подтвердили в ходе допросов с участием сторон в судебном заседании, и эти выводы согласуются с со сведениями из налоговых органов, банковских учреждений, регистрационных и иных органов, а также показаниями свидетелей, в связи с чем, исследования проведены незаинтересованными, квалифицированными лицами и оснований не доверять им у суда первой инстанции не имелось, а поэтому заключения экспертов и специалиста суд обоснованно положил в основу приговора.
Вопреки доводам жалоб, судом установлено время совершения преступления, о чем прямо указано в приговоре, в котором отражены доказательства, получившие надлежащую оценку с приведением соответствующих мотивов, выводы относительно квалификации преступления и разрешены иные вопросы.
В приговоре, с приведением соответствующих мотивов, указано по каким основаниям суд принял за основу одни доказательства и отверг другие, суд первой инстанции в приговоре верно изложил показания всех допрошенных в судебном заседании свидетелей.
Так, дана в приговоре оценка показаниям свидетелей ФИО181, ФИО182, ФИО183 и ФИО184 в пользу подсудимых, к которым суд отнесся критически и отверг, поскольку они опровергаются совокупностью доказательств, положенных в основу приговора.
Утверждения подсудимых о непричастности к совершению вмененного им по приговору преступления, суд обоснованно расценил, как безосновательные и не соответствующие установленным фактическим обстоятельствам дела, при этом судом не установлено оснований и мотивов для их оговора со стороны свидетелей, показания которых как в ходе следствия, так и в суде непротиворечивы, последовательны и взаимосвязаны относительно обстоятельств дела и между собой, а имевшиеся в них несущественные противоречия устранены в судебном заседании.
Что касается утверждений в жалобах по исследованным в суде доказательствам, то они сводятся к их переоценке, с целью придания совершенным в условиях очевидности действиям подсудимых законной формы и якобы соблюдению всех конкурсных процедур согласно действующему законодательству, при этом в жалобах избирательно приводятся показания свидетелей, в выгодном для подсудимых контексте, приводятся одни сведения и одновременно умалчивается о наличии других, то есть фактически искажается смыл и содержание показаний свидетелей.
Нельзя согласиться и с доводом о предвзятости и необъективности суда и незаконности постановлений, вынесенных председательствующим по делу в ходе судебного разбирательства, поскольку судебное разбирательство по данному уголовному делу проведено объективно, с соблюдением принципа состязательности и равноправия сторон и данных об обратном в материалах дела не имеется, при этом довод апелляционных жалоб о том, что приговор основан на предположениях, является несостоятельным.
Приведенные в апелляционных жалобах доводы стороны защиты были исследованы в ходе судебного разбирательства и правильно оценены судом первой инстанции.
Таким образом, предусмотренных ст. 75 УК РФ оснований, считать недопустимыми доказательства, на которые указывалось в апелляционных жалобах, в том числе связанные с назначением экспертиз по делу, не имеется.
С учетом изложенного, суд правильно квалифицировал действия ФИО1, ФИО3, ФИО4 и ФИО2 по ч. 4 ст. 159 УК РФ.
Наказание ФИО1, ФИО3, ФИО4 и ФИО2 правильно назначено в соответствии с ч. 3 ст. 66 УК РФ.
При назначении наказания суд учел характер и степень общественной опасности совершенного подсудимыми преступления, данные об их личности, влияние назначенного наказания на их исправление и на условия жизни их семьи, а также положения ст. 34 УК РФ о характере и степени фактического участия каждого из соучастников в совершении преступления.
Помимо этого, суд учел, что подсудимые как за все время военной службы и работы, так и после увольнения по месту работы характеризуются положительно, ранее ни в чем предосудительном замечены не были, к уголовной ответственности привлекаются впервые, ФИО1, ФИО2 и ФИО4 имеют значительную выслугу лет по военной службе, неоднократно поощрялись командованием, а ФИО1 и ФИО2, кроме того, имеют государственные и ведомственные награды.
В качестве обстоятельства, смягчающего наказание ФИО1 и ФИО3, суд признал наличие на их иждивении малолетнего ребенка.
Совокупность указанных смягчающих обстоятельств, обоснованно судом признана исключительной, и с учетом влияния назначенного наказания на условия жизни их семей, что свидетельствует о существенном уменьшении степени общественной опасности совершенного подсудимыми преступления, суд пришел к правильному выводу не назначать им дополнительные наказания, предусмотренные санкцией ч. 4 ст. 159 УК РФ, в виде штрафа и ограничения свободы, а также для применения ст. 47 и 48 УК РФ.
С учетом конкретных обстоятельств дела, на основании ч. 6 ст. 15 УК РФ суд обоснованно не усмотрел оснований для изменения категории совершенного подсудимыми преступления на менее тяжкую.
Таким образом, назначенное подсудимым наказание, как по виду, так и размеру соответствует характеру и степени общественной опасности содеянного ими, данным об их личности и является справедливым.
Поскольку предусмотренный п. «в» ч. 1 ст. 78 УК РФ срок давности привлечения подсудимых к уголовной ответственности за совершенное преступление истек, с учетом позиции подсудимых, в соответствии с ч. 8 ст. 302 УПК РФ, во взаимосвязи со ст. 78 УК РФ суд освободил виновных от наказания.
Решение суда по заявленному представителем потерпевшего гражданскому иску сомнений в правильности не вызывает.
Размер причиненного в результате совершения преступления МО РФ материального ущерба судом первой инстанции определен правильно.
В соответствии с положениями ст. 1064 ГК РФ вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим его.
Поскольку материальный ущерб причинен преступными действиями подсудимых, основания и размер причиненного ущерба установлены и подтверждаются имеющимися в материалах дела доказательствами, с учетом степени вины подсудимых в совершении мошенничества организованной группой лиц, суд обоснованно удовлетворил исковые требования и взыскал с подсудимых в солидарном порядке в счет возмещения причиненного материального ущерба в пользу МО РФ 141875961 руб.
В связи с удовлетворением гражданского иска и необходимостью его возмещения суд обоснованно не отменил арест, наложенный на имущество подсудимых, перечисленное в приговоре, о чем с приведением соответствующих мотивов указал в нем.
Вместе с тем приговор в части взыскания с подсудимых ФИО1, ФИО3, ФИО4 и ФИО2 в полном размере в равных долях процессуальных издержек по делу в размере 1212240 рублей, связанных с оплатой за производство экспертами ФИО66 и ФИО15 военно-научных исследований по делу в размере 912240 рублей, а также в пользу ООО «<,адрес>,» по заключению специалистов по определению рыночной стоимости зданий (сооружений) и земельных участков в размере 300000 рублей, подлежит изменению, поскольку производство экспертизы было поручено следователем негосударственному экспертному учреждению.
Невозможность производства экспертизы в государственных экспертных учреждениях, где есть необходимые специалисты, материалами дела не подтверждается.
По смыслу ст. 132 УПК РФ и разъяснений постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2013 г. №42 «О практике применения судами законодательства о процессуальных издержках по уголовным делам» в состав процессуальных издержек не входят суммы, израсходованные на производство судебной экспертизы в государственных судебно-экспертных учреждениях (экспертных подразделениях), поскольку их деятельность финансируется за счёт средств федерального бюджета или бюджетов субъектов Российской Федерации.
В силу ч. 8 ст. 11 Федерального закона от 31 мая 2001 г. № 73-Ф3 «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» в случае невозможности производства судебной экспертизы в государственном судебно-экспертном учреждении, обслуживающем определённую территорию, в том числе в связи с отсутствием эксперта конкретной специальности, судебная экспертиза может быть произведена государственными судебно-экспертными учреждениями, обслуживающими другие территории.
Поэтому лица, в отношении которых проводятся подобные экспертные исследования, могут рассчитывать на освобождение от возмещения затрат на их производство.
Взыскав расходы по выплате вознаграждения за производство экспертами военно-научных исследований, а также в пользу ООО «<,адрес>,» по заключению специалистов по определению рыночной стоимости зданий (сооружений) и земельных участков с подсудимых, суд фактически возложил на них дополнительную обязанность.
Таким образом, решение суда о взыскании с ФИО1, ФИО3, ФИО4 и ФИО2 названных процессуальных издержек по делу в размере 1212240 рублей, не может быть признано обоснованным, а данная сумма подлежит возмещению за счёт средств федерального бюджета.
Иных нарушений закона, влекущих отмену или изменение приговора суда, в том числе по доводам апелляционных жалоб, не имеется.
Руководствуясь ст. 389.9, 389.13, п. 9 ч. 1 ст. 389.20, 389.26, 389.28 и 389.33 УПК РФ, судебная коллегия по уголовным делам 2-го Западного окружного военного суда,
определила:
приговор 235 гарнизонного военного суда от ДД.ММ.ГГГГ в отношении ФИО1, ФИО2, ФИО3 и ФИО4 изменить.
Исключить из приговора указание о взыскании с ФИО1, ФИО3, ФИО4 и ФИО2 в полном размере в равных долях процессуальных издержек по делу в размере 1212240 рублей, связанных с оплатой за производство экспертами ФИО66 и ФИО15 военно-научных исследований по делу в размере 912240 рублей, а также в пользу ООО «<,адрес>,» по заключению специалистов по определению рыночной стоимости зданий (сооружений) и земельных участков в размере 300000 рублей.
Возместить процессуальные издержки по делу в размере 1212240 рублей за счет средств федерального бюджета.
В остальной части приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы осуждённых ФИО1, ФИО3, ФИО4, ФИО2 и защитников — адвокатов ФИО9, ФИО14, ФИО11 — без удовлетворения.
Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационный военный суд в соответствии с требованиями главы 47.1 УПК РФ, в течение шести месяцев со дня вступления в законную силу судебного решения.
Председательствующий подпись
Судьи: подписи
Верно.
Судья ФИО90